Пощёчина генерал-полковнику Готу

Следуя приказу командира полка, наш батальон без остановки двинулся на Кобрин. Полевая жандармерия разгоняла с шоссе толпы беженцев из гражданского населения, освобождая дорогу нашим танкам и бронетранспортёрам мотопехоты. Самолёты люфтваффе низко проносились над шоссе, видимо, штурмуя отступавшие русские части.

К концу дня наши передовые подразделения вышли к западным окраинам Кобрина и встретили упорное сопротивление русских. Особенно эффективно действовала многочисленная русская артиллерия, не позволявшая нашим танкам и пехоте ворваться в город. Как мне стало известно, наша и пехотная дивизии окружили город с запада, севера и юга и приостановили наступление до утра.

День выдался тяжёлым. Ребята моего экипажа, да и я сам, от усталости и напряжения еле держались на ногах. Мы осмотрели машину, и я послал Ланца и Шуберта за ужином. Неподалёку от нас оказалась колонка, и нам наконец-то удалось помыться. Ужинали сосисками с варёным картофелем и кофе. Командир роты приказал отдыхать, расположив наш экипаж в сарае для сена какой-то бедной усадьбы. Только мы улеглись и уже собирались заснуть, рядом зарычал танковый двигатель и послышался лязг гусениц. Мы выскочили из сарая, думая, что атакуют русские танки. Оказалось всё просто: подошёл один из танков, потерявших в бою гусеницу. Экипаж восстановил разбитую русским снарядом гусеницу и прибыл на ночлег. В нашем взводе осталось два танка из пяти.

Мы с Гёрлихом помянули наших погибших товарищей, выпив по глотку шнапса, выкурили по сигарете и отправились спать. Уснул я мгновенно.

23.06.41

Мы проснулись от ужасающего грохота. Было пять часов утра. Наши артиллерия и бомбардировщики наносили массированный удар по врагу. Вскоре пехота пошла в наступление, но безуспешно. Русские продолжали упорно сопротивляться. Стало известно, что во многих местах происходили рукопашные схватки. Русские сражались мужественно, но с упорством обречённых.

В полдень наши бомбардировщики вновь дважды нанесли бомбовые удары по позициям русских. Перед нами поднялась стена огня и дыма. Но русские не сдавались и не отступали. Более того, они контратаковали примерно тридцатью лёгкими танками и бронеавтомобилями. Удар пришёлся по мотопехотному батальону дивизии. Потеряв около пятидесяти человек убитыми, пехота отошла под прикрытие наших бронемашин. Мы встретили русских сокрушающим огнём. Оставив подбитыми и горевшими до половины танков, русские ретировались и укрылись в кварталах города.

К 15.00 нашему батальону удалось прорваться к северным окраинам Кобрина, сломив сопротивление русской пехоты. Танки моей роты вышли на Московское шоссе, но около 16.00 у реки Мухац мы попали в артиллерийскую засаду. Русские выкатили на прямую наводку 122-мм гаубицы и чугунными болванками буквально превращали в груду железа легкие Т-II и Т-38. Потеряв шесть танков, наш батальон вновь приостановил наступление.

В 19.00 к реке подтянулись бронемашины 5-го полка нашей 3-й танковой дивизии, и после мощного авиаудара штурмовиков и бомбардировщиков мы вновь атаковали русских. Противник не выдержал этого удара и стал отходить. Уже в темноте наши войска вступили в город.

Но радость победы омрачилась выходом из строя нашей любимой боевой машины. Болванка из 122-мм русской гаубицы угодила в нижнюю часть танка справа, вырвала с корнем шестой опорный каток и погнула края колеса-ленивца. Слава Господу, все остались целыми и невредимыми, но машина требовала серьёзного ремонта.

После лёгкого ужина, состоявшего из галет и колбасы, мы отправились спать в отведённый нашей роте какой-то уцелевший кирпичный дом. Как позже выяснилось, у Советов там располагалось аграрное училище.

24.06.41

Утром нас разбудили командир роты обер-лейтенант Бухтеркирх и старший инженер-механик полка капитан Демберг. Вместе мы пошли осматривать наш танк. После тщательного изучения повреждений капитан Демберг сказал, что в случае прибытия в ближайшее время в Кобрин дивизионных мастерских ремонт займёт от трёх до пяти суток. Оказалось, кроме нашей машины ремонта требовали ещё девять Т-III полка, получившие повреждения разной степени. По его словам, двадцать два подбитых лёгких танков и бронетранспортёров восстановлению не подлежали, они просто сгорели, и только семь ещё можно было вернуть в строй.

Обер-лейтенант Бухтеркирх выдал мне на руки приказ командира полка об откомандировании моего экипажа в распоряжение дивизионных мастерских на время ремонта танка, продовольственные аттестаты и талоны для питания в солдатском казино, которое должно быть открыто при военной комендатуре Кобрина. Он на прощание пожал руки всем членам экипажа и велел после ремонта немедленно догонять полк, который уже выстраивался в походную колонну, имея целью наступления Минск.