Пощёчина генерал-полковнику Готу

Вечером мы ужинали в казино, разместившемся в бывшем кафе. Мы взяли сосиски с картофелем и тушёной капустой и много пива. Рядом с нами ужинали солдаты в серо-зелёной форме войск СС. Но говорили они на непонятном языке. Мой наводчик Томас Граббе спросил их, кто они, и мы узнали, что эти ребята из специального батальона войск СС. Их батальон вошёл в Кобрин с целью выявления и уничтожения евреев. А сами они латыши. У них был богатый опыт расстрела евреев в Польше[15]. Ужин с пивом прошёл оживлённо. Мои ребята были довольны.

Мы неплохо разместились на отдых. Герман Ланц вместе с Вилли Шубертом умудрились где-то раздобыть чистое постельное бельё, хрустящее от крахмала и приятно пахнувшее какими-то травами. Перед сном мы с обер-фельдфебелем Альбрехтом Блайхом, командиром тоже ставшего на ремонт танка, и фельдфебелем Отто Лемпом из мастерских выпили бутылочку местного самогона, закусив его хлебом и колбасой. Самогон оказался очень крепким. Я еле добрался до постели и уснул мертвецким сном.

25.06.41

С утра Граббе с Ланцем сходили в казино, принесли хлеб, колбасу, сыр и большой термос кофе. Мы позавтракали и отправились в мастерские. Техники уже колдовали над нашей раненой машиной. Я велел своим парням помогать техникам и, оставив за старшего фельдфебеля Брюннера, моего механика-водителя, ушёл в город.

На улицах стали появляться местные жители. Они не испытывали страха перед немцами, ходили спокойно, здоровались с нами. В основном все двигались в сторону Торговой площади, где уже заработал рынок. Мне стало интересно, и я тоже отправился туда. На довольно большой площади у длинных прилавков шла торговля. Несколько солдат, унтер-офицеров и офицеров, видимо, как и я, из любопытства ходили вдоль рядов и осматривали товар. По углам площади расположились вооружённые посты фельджандармерии.

Продавали раннюю зелень, мелкий редис, щавель, сныть, пучки мясистого ревеня, прошлогодний картофель, жареные семена подсолнуха и тыквы. В отдалении несколько немолодых и довольно опрятных женщин продавали свежеиспечённый ржаной хлеб в форме больших выпуклых дисков и белый пшеничный хлеб в виде коробок из-под обуви. Другие дамы продавали висевшую в связках выпечку, похожую на наш брецель, но только в форме колеса и посыпанную маком. Как я узнал, русские называют их «бублики». Дамы оказались польками и сносно говорили по-немецки. Я спросил у них: какие деньги в ходу? Они ответили, что здесь пока ходят и русские рубли, и рейхсмарки. Оккупационных марок нам ещё не выдали, поэтому я расплатился за целую связку «бубликов» рейхсмарками. Дамы оказались довольными. Я откусил кусочек «бублика» и тоже был доволен. «Бублик» оказался очень вкусным.

За отдельным прилавком мужчина и женщина продавали домашнюю свиную, ливерную и кровяную колбасу, солёный и копчёныё шпик. Я не смог удержаться и купил за недорого большой кусок солёного шпика, два круга свиной колбасы, два круга кровяной и три круга ливерной. Заметив, что у меня с сбой не было никакой тары, женщина предложила за сущие пфенниги небольшую плетёную корзинку и сложила в неё весь товар.

Я ещё хотел купить бутылку самогонки, но один из фельд-жандармов сказал мне, что городская комендатура запретила продажу крепких спиртных напитков до времени, пока в городе не будет создана местная полиция. Купив большой пакет жареных семян подсолнечника и тыквы, я покинул рынок. Я был доволен покупками. Мои ребята голодными не останутся.

Вернувшись в дом, где мы квартировали, я умылся и решил отдохнуть. Меня разбудил Бюхнер. Было уже 19.00. Экипаж вернулся из мастерских, ребята помылись, и мы отправились ужинать.

В казино было много народу. В основном ужинали солдаты и унтер-офицеры из тыловых частей, разместившихся в Кобрине. Все оживлённо обсуждали успехи нашей армии, делились впечатлениями о городе, давали советы, где раздобыть хороший самогон и местного пива.

Бюхнер сказал, что завтра нашим ребятам не надо приходить в мастерские, так как будут работать сварщики, они в помощи не нуждались. По этому случаю Ланц отпросился у меня сходить на разведку за самогоном. Я разрешил, но только вдвоём с Граббе или Шубертом. Вилли отказался, сославшись на усталость. Отправились Ланц с Граббе. Вскоре они вернулись довольные с тремя большими бутылками самогона, дюжиной яиц и большой банкой солёных огурцов.

Мы устроили настоящий праздник. Дело в том, что вчера Бюхнеру исполнилось тридцать три года, и мы решили отметить день рождения лучшего механика-водителя дивизии с размахом. Я выложил все купленные мною на рынке продукты, а Бюхнеру подарил два круга его любимой кровяной колбасы. Пьянствовали мы до глубокой ночи. Утром на завтрак пойти не смогли, у всех страшно болела голова. Мы выпили по стаканчику самогона. Всем стало полегче. Мы перекусили и вновь улеглись спать. Так и проспали весь день.

26.06.41