Напрасно рок тебе немил —есть света признаки повсюду,и иногда смиренен мир,как Пригов, моющий посуду.Напрасно я тебе не нравлюсь —я подошьюсь ещё, исправлюсь,я подарю тебе сирень,а может, ландыши какие,и выйду в кепке набекреньгулять к гостинице «Россия»,мне всё равно, что там пурга,на марзолей летят снега,турист саудовский затуркан.О площадь Красная! Люблютвои концерты по рублю,где урка пляшет с демиургом,где обнимаются под стенойзубчатой, по соседству с горцемгорийским, северный геройс жестоковыйным царедворцем.То скрипка взвизгнет, то тамтамударит. Бедный Мандельштам,зачем считал он землю плоской?Люблю твой двадцать первый векхрипишь, не поднимая век,как Вий из сказки малоросской.Проход – открыт, проезд – закрыт.Всё шито-крыто, труп деспотавезут сквозь Спасские ворота —но в ранних сумерках горитоткрытое иное око —и кто-то всё за нас решилпод бередящий сердце рокотснегоуборочных машин.
«Славный рынок, богатый, как все говорят…»
Славный рынок, богатый, как все говорят,рыбный ряд, овощной да асфальтовый ряд —и брюхатый бокал, и стакан расписной,и шевелится слизень на шляпке грибной,а скатёрки желты, и оливки черны,и старьевщик поёт предвоенные сны,наклоняясь над миром, как гаснущий день, —и растёт на земле моя серая тень.Так растёт осознавший свою немоту —он родился с серебряной ложкой во рту,он родился в сорочке, он музыку вбродперейдёт, и поэтому вряд ли умрёт —перебродит, подобно ночному вину,погребённому в почве льняному зерну,и, взглянув в небеса светлым, жёстким ростком,замычит, как телёнок перед мясником.