Послания Ивана Грозного

при мне первые места и стали вместо царя, тех же, кто больше всех

изменяли нашему отцу и матери, выпустили из заточения и привлекли на

291

Свержение митрополита Иосафа Шуйскими. Миниатюра из синодального

списка Никоновской летописи

292

свою сторону. А князь Василий Шуйский поселился на дворе нашего дяди,

князя Андрея Ивановича, и его сторонники, собравшись, подобно

иудейскому сонмищу, на этом дворе захватили Федора Мишурина,

ближнего дьяка при нашем отце и при нас, и, опозорив его, убили; князя

Ивана Федоровича Бельского и многих других заточили в разные места;

подняли руку и на церковь: свергнув с престола митрополита Даниила,

послали его в заточение, и так осуществили свои желания и сами стали

царствовать. Нас же с покойным братом Георгием начали воспитывать, как

иностранцев или как нищих. Какой только нужды ни натерпелись мы в

одежде и в пище! Ни в чем нам воли не было; ни в чем не поступали с

нами, как следует поступать с детьми. Припомню одно: бывало, мы играем

в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке,

опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и

не юмотрит - ни как родитель, ни как властелин, ни как слуга на своих

господ. Кто же может перенести такую гордыню? Как исчислить подобные

тяжелые страдания, перенесенные мною в юности? Сколько раз мне и

поесть не давали вовремя. Что же сказать о доставшейся мне родительской

казне? Всё расхитили коварным образом, - говорили, будто детям боярским

на жалованье, а взяли себе, а их жаловали не за дело, назначали не по

достоинству; бесчисленную казну нашего деда и отца забрали себе и

наковали себе из нее золотых и серебряных сосудов и надписали на них

имена своих родителей, будто это их наследственное достояние; но

известно всем людям, что при матери нашей у князя Ивана Шуйского шуба

была мухояровая [полушерстяная] зеленая на куницах, да еще на ветхих, -

так если бы это было их наследственное имущество, то чем сосуды ковать,

лучше бы шубу переменить, а сосуды ковать, когда есть лишние денъги.

Что касается казны наших дядей, то ее всю захватили. Потом напали на

города и села, мучили различными способами жителей, без милости

грабили их имения. А как перечесть обиды, которые они причиняли своим

соседям? Всех подданных считали своими рабами, своих же рабов сделали

вельможами, делали вид, что правят и распоряжаются, а сами устраивали

неправды и беспорядки, от всех брали безмерную мзду и за мзду все

только и делали (Тако же изволися судьбами Божиими быти, родительницы

нашей...прейти от земного царьствия на небесное... по мзде творяще и глаголюще. -

Грозный описывает период так называемого «боярского правления», наступивший

после смерти его матери Елены Глинской (апрель 1538 г.). После смерти Елены погиб

ее фаворит Овчина-Телепнев-Оболенский; были выпущены «из нятства» (заточения)

князь Андрей Шуйский (арестованный в связи с заговором кн. Андрея) и кн. И. Ф.

Бельский (ИСРЛ, XIII, 123), и «сведен с митрополии» ненавистный боярам митрополит

Даниил. Следует отметить, что рассказ царя об этих событиях в комментируемом

послании сходен (иногда дословно) с аналогичным рассказом в официальных

летописных сводах - Никоновской летописи (Синодальный список) и «Царственной

книге» и в особенности в приписках к этим сводам, сделанных каким-то официальным

редактором (приписки к Синодальному списку были введены в основной текст более

поздней «Царственной книги», но редактор, очевидно, не удовлетворился ими и

дополнил «Царственную книгу» новой группой приписок). Историки предполагают,

что редактором этим был какой-то близкий к царю человек, если не сам царь (ср. напр.:

293

С. В. Бахрушин. «Избранная рада» Ивана Грозного. Ист. зап., т. XV, стр. 33; С. Б.

Веселовский. Последние уделы в сев.т-вост. Руси. Ист. зап., т. XXII, стр. 106, и др.). В

тексте «Царственной книги», как и в письме царя, дед Курбского Михаил Тучков

упоминается как участник соперничества между Шуйскими и Бельскими (ПСРЛ, XIII,

432).).

Так они жили долгое время, но когда я стал подрастать, я не захотел

быть под властью своих рабов; князя Ивана Васильевича Шуйского

отправил служить вдали от себя, а при себе велел быть своему боярину

князю Ивану Федоровичу Бельскому. Но князь Иван Шуйский, собрав

многих людей и приведя их к присяге, пришел с войсками к Москве, и его

советники, Кубенские и другие, еще до его приезда захватили боярина

нашего, князя Ивана Федоровича Бельского, и иных бояр и дворян и,

сослав на Белоозеро, убили; а митрополита Иоасафа с великим бесчестием

прогнали с митрополии. Потом князь Андрей Шуйский со своими