Послания Ивана Грозного

враждой, особенно после прекращения войны с Францией и начала французских

религиозных войн. Обе стороны активно вмешивались во французские дела (Габсбурги

поддерживали католиков, Елизавета - гугенотов); английские пираты начали нападать

на испанский океанский флот (ср.: J. A. Froude. History of England from the fall of

Wolsey, VIII. L., 1864, стр. 437-483). Когда Габсбурги, недовольные наступлением

русских на Ливонию, сменили свою дружественную позицию в отношении Руси на

враждебную, и император объявил (в 1560 г.) блокаду русской Нарвы, Елизавета не

поддержала эту блокаду и, наоборот, продолжала оказывать покровительство

129

английской «Московской компании», ведшей торговлю с Русским государством.). И

мы и тут твоим гостем не учинили никоторые тесноты, а велели им по

первому торговати.

А сколько грамот и приходило по ся места, - а ни у одной грамоты чтобы

печат была одна! У всех грамот печати розные. И то не государским

обычаем, а таким грамотам во всех государьствах не верят. У государей в

государстве живет печат одна. И мы и тут вашим грамотам всем верили и

по тем грамотам делали.

И после того прислали еси к нам своего посланника Онтона Янкина о

торговых делех. И мы, чаючи того, что он у тебя в жалованье, его есмя

привели х правде, да и другого твоего торгового человека Рафа Иванова

для толмачства, потому что было в таком великом деле толмачити некому, и

приказывали есмя с ним к тебе словом свои великие дела тайные, а от тебя

хотячи любви (а от тебя хотячи любви. - Осенью 1567 г. Иван IV передал Елизавете

через купца Антона Дженкинсона предложение о союзе. Согласно этому предложению

оба государства должны были помогать друг другу «против всех своих врагов» (в

частности, против польского короля); Елизавета должна была помочь Ивану IV в

приглашении из-за границы «мастеров, которые умели бы строить корабли и управлять

ими», и в получении артиллерии и снарядов; оба государя должны были взаимно

гарантировать (втайне) друг другу право убежища (Толстой, № 12). План союза с

Елизаветой одновременно с союзом со шведским королем Эриком XIV был,

повидимому, частью большого внешнеполитического плана, задуманного Грозным в

эти годы (см. выше, стр. 496).) о торговых делех. - Джордж Мидлтон приезжал в Нарву

в первой половине 1568 г; время приезда его предшественника Эдуарда Гудмена точно

не известно (в предшествующих грамотах Елизаветы, изданных Толстым, он не

упоминается). Оба эти гонца должны были защищать перед царем интересы

монополистической «Московской компании» против купцов, торговавших помимо

компании («interlopers»): Елизавета, как и ее предшественники и преемники,

покровительствовала торговым монополиям (ср.: И. И. Любименко. Торговые сношения

России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 г. Изв. АН СССР, 1933, № 10, стр. 733 -7

35). Иван IV был значительно менее расположен к «Московской компании», тем более,

что среди лиц, на которых жаловались Гудмен и Мидлтон, были Ральф Рюттер («Раф

Иванов») и Томас Гловер, принимавшие участие в переговорах царя с Дженкинсоном о

союзе (участие Рюттера в качестве переводчика засвидетельствовано выше в

комментируемом послании; об участии Гловера см.: Толстой, № 20, стр. 70).). И мы

его велели спрашивати про Онтона про Янкина, бывал ли он у тебя, и как

ему от тебя к нам быти. И посланник твой Юрьи дела никоторого не сказал

и нашим посланником и Онтону лаял. И мы его также велели подержати,

докуды от тебя нам про Онтоновы речи ведомо будет.

И после того нам учинилося ведомо, што от тебя пришел посол на

Двинское пристанище Томос Ронделф, и мы к нему послали с своим

жалованьем сына боярского и велели ему быти у него в приставех и честь

есмя учинили ему великую. А велели есмя его спросити, ест ли с ним

Онтон, и он нашему сыну боярскому не сказал ничего, а Онтон с ним не

пришол, и почал говорити о мужитцких о торговых делех. И приехал к нам

130

в наше государьство, и мы к нему посылали многожды, чтоб он с нашими

бояры о том известился, ест ли с ним приказ от тебя о тех речех, что мы к

тебе с Онтоном приказывали. И он уродственным обычаем не пошел. А

жалобы писал на Томоса да на Рафа, да о иных о торговых делех писал, а

наши государьские дела положил в безделье. И потому посол твой

замешкал у нас быти; а после того прошло Божье посланье - поветрее, и

ему было у нас невозможно быти. И как время пришло, и Божье посланье

минулось поветрее, и мы ему велели свои очи видети. И он нам говорил о

торговых же делех. И мы к нему высылали боярина своего и наместника

Вологотцкого князя Офонасья Ивановича Вяземского, да печатника своего

Ивана Михайлова, да дьяка Ондрея Васильева, а велели есмя его спросити

о том, ест ли за ним тот приказ, что есмя к тебе приказывали с Онтоном. И