Посланник бури

Внезапно послышался плеск воды. Наша несчастная полуразбитая лодка со стоном и скрипом двинулась вперед. Вскоре появилось ощущение, что мы несемся по быстрой реке. Запах падали исчез, значит, из тоннеля мы вырвались. Но вокруг все равно было темно.

Мое дыхание выровнялось. Глаза привыкли к темноте. Я зажал рану на руке, боясь на нее взглянуть. Но все-таки набрался мужества. Кожа висела лохмотьями и кровоточила, как в тот раз, когда я свалился с грузовика Хондо и ободрал колени о горячий асфальт. Большая часть метки Ак-Пуука исчезла. Надеюсь, глаза, следящие за мной, тоже уничтожены.

Джазз светил фонариком, пока Брукс зубами отрывала кусок от огромного бинта, который он достал из аптечки. Наверное, эти бинты предназначались великанам. Брукс тихо ругалась, перевязывая меня.

– Ты спас нас, – послышался знакомый голос.

Хондо! Я повернулся и увидел его, сидящим на корточках рядом со мной.

– Ты маленький сумасшедший храбрец! – Он расплылся в улыбке.

Я с трудом уселся, схватил его и обнял со всей силой, которая у меня осталась.

– Прости меня, – прошептал я.

Пусть моя кожа стала обедом для жутких рыб, но я не мог и представить через что прошел он.

Если не считать темных кругов под глазами, то выглядел он нормально. Но не это беспокоило меня больше всего. Иногда душевные раны гораздо хуже физических.

Брукс забинтовала мою рану и обвязала ее сверху полосой шелковой подкладки от жилетки Джазза. Ничего классного в этой повязке не было, потому что подкладка была в мелкий розовый цветочек.

– Не так туго! – дернулся я.

Ей определенно не стоило быть медсестрой.

Я накрыл ее ладонь своей и заставил посмотреть в глаза.

– Это я виноват, – пробормотал я, зная, что в потере клыка она корит себя.

Она смахнула слезу и хотела что-то сказать, но промолчала.

– Ты самый настоящий герой, раз заставил Ак-Пуука сбежать. Ты спас наши жизни!

Джазз с размаху хлопнул меня по спине: то ли хотел оставить мне на память отпечаток своей мощной ладони, то ли наказал за то, что я ему лгал.

Только рано было радоваться. Настоящая битва еще даже не начиналась. А без нефритового клыка я был совершенно беспомощен.

– Так, значит, ты и есть богорожденный, да? – попытался снова начать Джазз.

– Может, все-таки поговорим об этом позже? – Брукс метнула на него гневный взгляд и помогла мне подняться. – Ты как, в порядке?

– Ну, если не считать этих розовых цветочков…

– Зейн!

– Ладно, ладно… все нормально. – И я попытался выдавить улыбку.

Убедившись, что я не умираю от потери крови, она огрызнулась:

– Ты мог руку потерять, идиот! О чем ты вообще думал?

– Мне нужно было уничтожить его глаза. Он видел каждый мой шаг.

Хондо одобрительно кивнул.

– Ты ударил его в слабое место. Но если честно, дружище, это было… жутко.

Отлично, Смердящий впервые дал слабину – недооценил меня и слишком поверил в свои силы. Признаюсь, я чувствовал гордость за себя несмотря на то что на руке наверняка останется ужасный шрам, который будет вечно напоминать об острых, как лезвие, зубах этих рыб и дикой боли. Они выгрызли половину метки Ак-Пуука, и теперь она выглядела, как обычный безглазый череп. По крайней мере, теперь он меня точно не видит.

Пошатываясь, я сделал пару шагов и увидел свой смятый рюкзак. Наверное, я на него упал. С похолодевшим сердцем я расстегнул молнию и пошарил внутри в поисках глаза тетушки Кэб. На дне рюкзака растеклась кашица. Я раздавил этот чертов глаз! Она меня точно убьет, если Ак-Пуук не сделает это первым.

Лодка двигалась, слегка покачиваясь. Где-то впереди забрезжил свет. Медленно, дюйм за дюймом мы приближались к нему, пока стены тоннеля не исчезли окончательно.

– Ух ты!

Хондо завертел головой по сторонам. Брукс шумно выдохнула и бросилась к поручням палубы.

Нас окружали сумрачные джунгли. Деревья тянулись к бледному небу, их корявые ветви были опутаны паутиной, выжавшей из них все соки. Это было странное место – тусклое, словно лишенное всех красок. Деревья, небо и земля были одного цвета – серого. Безмолвие нарушал лишь легкий шорох опавших листьев, и если не считать этого звука, тишина стояла, как на заброшенном кладбище.

– Мрачновато, – пробормотал я.

– Старый Мир, – прошептал Джазз с благоговейным страхом.

Можно подумать, мы не поняли. Да, ударение на слово «старый». Одной ногой в могиле.

Хондо скривился.

– Местечко какое-то мертвое.

– Не мертвое, – отозвался Джазз. – Спящее. С тех по, как боги покинули его, здесь вечная ночь.

Из-за деревьев показались две маленькие луны.

– Постой-ка! – воскликнул я. – Ак-Пуук дал мне время до третьей луны, но если здесь всегда ночь, то и на небе всегда луна!

– Может, он имел в виду наш часовой пояс? – сказал Хондо.

Брукс откинула с лица прядь волос.

– Смердящему плевать на часовые пояса. Его заботит только собственная победа. Верно подмечено, Зейн. Если эти два светила вообще не уходят с неба, то он может появиться в любой момент.

Почему она так спокойно об этом говорит?

Смердящий обмолвился о том, что ему нужно кое о чем позаботиться. Надеюсь, это «кое-что» находится в нашем мире.

– А как узнать, который здесь час? – спросил я Джазза.