После финала

Эксперт по качеству медицинской помощи делает пометки в блокноте, наклоняясь, чтобы что-то прошептать своему ассистенту. В зале работает кондиционер, но меня бросает в жар, и я расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и ослабляю галстук. Я отстраненно слушаю всех этих людей, говорящих о кошмаре, который не может быть нашей жизнью. Иногда я бросаю взгляд на Пипу, но она смотрит на свои руки, сложенные на коленях, как будто молится.

Доктор Шульц дает показания два часа. Он отвечает на вопросы судьи, эксперта по качеству медицинской помощи, Лауры Кинг и адвоката Дилана. Я думаю, он отлично справился, и вкупе с видеовыступлением доктора Грегори Сандерса его свидетельство наверняка поставит под сомнение заключения представителей больницы.

Лаура довольна. Она уверена, что судью убедят свидетельства Шульца о реакции ребенка на свет и голос.

– Они за это ухватятся, вот увидите, – говорит она во время обеда, стирая майонез с уголков губ бумажной салфеткой. – Журналисты будут в восторге.

Я покупаю газеты каждый день. Все подряд. Выкладываю их на кровати в своем номере и вырезаю все, что касается моего сына, отмечая слова поддержки, на которые не скупятся участники кампании, знаменитости и политики. Вырезки я складываю в особую папку.

«Дилан страдает, но его отец страдает не меньше». Эти слова известного епископа у всех на слуху. Они цитируются в каждой газете снова и снова и постоянно повторяются в новостях. «Я молюсь, чтобы ему позволили воспользоваться правом родителя и отправить на лечение сына, страдающего в родной стране».

Когда Дилан вырастет, я покажу ему эти вырезки, чтобы он знал, что за его жизнь боролся весь мир.

Во второй половине дня с видеосвязью возникают проблемы. Выступление доктора Грегори Сандерса дважды прерывается, и он застывает на экране с открытым ртом, напоминая зловещую горгулью. Судья явно недоволен, а эксперт качества медицинской помощи делает большие глаза, громко вздыхает и смотрит на часы. Но в конце концов связь налаживается.

Доктор Сандерс выше всяких похвал – очевидно, это не первое его выступление. Возможно, даже слишком очевидно. Его уверенность граничит с высокомерием, и у него есть склонность начинать говорить за секунду до того, как адвокаты заканчивают свой вопрос, так что судья Меррит вынужден его останавливать: «Пожалуйста, выслушайте вопрос до конца». Но тем не менее его свидетельство впечатляет.

– Протонно-лучевая терапия уменьшит опухоль и продлит Дилану жизнь, – в заключение говорит он.

Ни один судья в стране не сможет против этого возразить.

– Отличный результат, – подытоживает Лаура.

От здания суда мы идем пешком. На своих высоких каблуках Лаура идет быстрее меня, как будто куда-то торопится, хотя на сегодня все наши дела закончены. Мы останавливаемся у отеля. Это бюджетная сетевая гостиница, больше подходящая для молодежи и туристов с рюкзаками. Лаура живет в роскошном отеле «Четыре времени года», который оплачиваю я.

– Мне нужно еще поработать над другим делом, – небрежно произносит она. – Но если вы свободны, мы можем поужинать вместе. Или просто пропустим по стаканчику на ночь?

Никакого откидывания волос или кокетливого трепетания ресниц, лишь слегка поднятая бровь и откровенное и недвусмысленное предложение. Взгляд в упор и спокойное ожидание ответа.

– Сегодня я хотел лечь пораньше, – наконец выдавливаю я из себя.

Усмехнувшись, она пожимает плечами:

– Дело ваше. Увидимся в суде.

Я смотрю, как она удаляется походкой Мэрилин Монро. И думаю о Пипе – представляю, как она идет по проходу между креслами в самолете, вспоминаю, как сегодня она шла к свидетельской ложе, чтобы объяснить судье, почему она хочет, чтобы ее сын умер. Я так хочу утешить ее, даже тогда, когда мое сердце переполняется гневом. Я думаю, что она единственный человек в моей жизни, которого я всегда любил.

Когда все закончится, говорю я себе, мы снова будем семьей.

Пипа, Дилан и я. Так же, как было раньше.

Глава 23

Лейла

Лейла стоит у здания суда. Скоро она войдет внутрь, займет свое место в старом тихом зале, услышит решение судьи и узнает, какая судьба ждет трехлетнего Дилана Адамса.

Все пока ждут на улице. Макс Адамс и его юристы; Пипа со своим адвокатом. Две противоборствующие группы, кивая и переговариваясь, толпятся по разные стороны ворот. Вообще-то Лейла должна присоединиться к команде больницы – в конце концов, она на их стороне, – но она не хочет говорить о деле. Ей было нелегко услышать сегодняшние свидетельства. Убежденность докторов, приглашенных Максом, и особенно профессора Гринвуда, который в качестве довода представил свою впечатляюще оборудованную клинику, невольно заставили ее сомневаться. Она, безусловно, уверена в собственных заключениях, но все же не может не думать о том, а что, если…

Поэтому Лейла предпочитает стоять между двумя группами у массивной тумбы, отделяющей тротуар от проезжей части. Как жаль, что здесь нет Ника… Но она сразу же запрещает себе думать о нем, представив его в кругу семьи с подросшими детьми и женой, которая посвятила себя науке.