После финала

Блэр бесконечно долго ставит свою подпись и пишет адрес аккуратными печатными буквами. Перед этим ведется продолжительная дискуссия относительно цвета чернил и одного из слов в договоре: «Как вам кажется, это похоже на “М” или на “Н»?» Но в конце концов процедура успешно завершается. Мама с Блэр снова исчезают наверху – «Было приятно познакомиться, Блэр. А вам желаю удачных перелетов!», – и мы с Пипой выходим на крыльцо. Она не отпустила такси, явно не собираясь у нас задерживаться. Мы снова обнимаемся, теперь уже точно в последний раз. Мне так хочется задержать ее в своих объятиях навсегда, но мы уже стали чужими. У нас нет ни ребенка, ни общего дома.

Мы потеряли нас.

Глава 36

Пипа

2015

Сидя на унитазе, я смотрю в окошко пластикового теста на беременность, в котором большими буквами написано мое будущее.

БЕРЕМЕННА.

Прислонившись к стенке туалета, я тяжело вздыхаю. Нет смысла проверять еще раз. Форменная блузка стала мне тесновата в груди, а тело ноет от усталости, не имеющей ничего общего с работой или разницей во времени. Я знала об этом уже неделю назад, но просто не хотела верить. Пыталась убедить себя, что это плод моего воображения, вызывающего фантомные симптомы.

Беременна.

– Черт, черт, черт, черт, черт… – бормочу я шепотом, и мое сердце бешено колотится.

Что же мне делать? Я больше не хочу иметь детей. Не могу, полюбив ребенка так сильно, снова рисковать потерять его. Но какой же выход? Как можно загубить зарождающуюся жизнь после всего, что нам пришлось пережить?

С Диланом мы «попали» в первый же месяц. Макс сделал вид, что разочарован – «Я надеялся попрактиковаться подольше», – но, как и все мужчины, втайне гордился, что ему так быстро удалось выполнить свою основную биологическую функцию. Любопытно, насколько это важно для мужчин и как они воображают, что могут контролировать собственные сперматозоиды, когда один из этих маленьких проныр успешно оплодотворяет яйцеклетку, как будто это полностью зависит от их собственной доблести.

Тогда я тоже делала тест на беременность, хотя все признаки были налицо. Болезненность в груди, тошнота, тупая боль в животе. Даже пресловутый металлический привкус во рту, словно под языком у меня лежал двухпенсовик. Завернув тест в полотняную салфетку, я сервировала праздничный ужин на двоих. Довольно пафосно, как я понимаю. Но, судя по выражению его лица, оно того стоило.

Беременна.

Теперь мне столько всего нужно сделать.

Прежде всего я должна сказать Максу. Он будет в восторге, увидев в этом новое начало, новую главу жизни. Мне нужно позвонить маме, которая так горюет по моему утраченному материнству. Конечно, со смертью Дилана примириться невозможно, но если появится новый внук или внучка… мои родители ухватятся за эту спасительную соломинку, которая даст им надежду на будущее. Придется сообщить на работе. В случае беременности члены экипажа снимаются с рейсов во избежание возможных осложнений.

Я смотрю на тест и вспоминаю о полотняной салфетке, праздничном ужине на двоих и искренней радости Макса, когда он развернул салфетку.

А потом открываю мусорный бак и бросаю тест туда.

Выйдя из туалета, я мою руки и присоединяюсь к экипажу, чтобы сесть в автобус, который отвезет нас на автостоянку.

– У тебя все в порядке? Ты какая-то взъерошенная, – говорит Джейда, когда мы везем свои чемоданы по Терминалу-1.

Мне хочется поскорей попасть домой, чтобы снять форму вместе с дежурной улыбкой, но я со страхом ожидаю того, что меня там ждет.

– Похоже, вчерашние креветки были не совсем свежими.

– Я тебе говорила.

Накануне вечером мы ужинали в Вегасе, и Джейда с Итаном отказались от креветок, которые, по мнению Джейды, выглядели как-то странно. Креветки были отменными, но, если мою бледность можно отнести на счет испорченных морепродуктов, меня это вполне устраивает.

В автобусе я смотрю в окно, пытаясь побороть внезапный приступ тошноты, а потом со всех ног бегу к машине, якобы пытаясь избежать пробок.

– Я тебе потом отпишусь! – на ходу кричу я Джейде.

В пробки я все равно попадаю, и мой путь домой растягивается на два часа. Я рада этой задержке, которая дает мне возможность подумать, но вскоре, когда тишина затягивается, я включаю радио, и мне на память сразу же приходят мои вечерние поездки из больницы, когда я одержимо слушала канал «Воспитание Би». Меня захлестывает необъяснимое чувство вины оттого, что я бросила его слушать, забыла про Би и ее семью и не знаю, как они прожили эти три года. Я нахожу канал и надеваю беспроводные наушники.

Первые десять минут я нахожусь в полной растерянности. Куда исчез отец Бриджит? Когда они успели завести собаку? Кто эти люди? Они мне смутно знакомы, словно персонажи мыльной оперы, которую я когда-то с увлечением смотрела. Я слушаю негромкий голос мамы Бриджит, постепенно складывая воедино пропущенные мной события. Они развелись с мужем. Я не знала об этой трагедии и о том, что к ней привело, подоспев только к третьему акту, когда все уже утряслось и можно только догадываться, какой кровью им это далось. Интересно, сколько времени понадобится мне?