После огня идёт снег (ЛП)

Она была потрясающе красива. Как же больно было думать, что он так никогда и не сможет узнать её всю: нежную, безупречную кожу, её гибких, сильных рук и ног; изгибов её груди и маленьких забавных впадинок под коленями; длинных, изящных линий спины и бёдер. Конечно, она заслуживала того, чтобы хоть раз быть любимой им телесно так же, как он уже давно лелеял её в душе. Разве не захочет она разделить себя с ним, как и он с ней?

О да, он очень, очень её хотел. Но сегодня он пришёл сюда не за тем, чтобы взять то, чего желал. Он пришёл отдать, сделать то, что было лучше для Тауриэль, для его семьи, для королевства. Поэтому он не мог ещё сильнее привязать её к себе, если хотел, чтобы она стала свободной, не мог поставить под угрозу её честь и свою, рискуя вызвать скандал, который наверняка повредит всем его близким. И он не мог обречь бедную гномью девушку на неверность ещё до того, как женится на ней.

Кили убрал руку с края её декольте и, откинув волосы с шеи, нежно обнял за плечи.

- Я унесу в могилу любовь к тебе, - тихо сказал он, прижимаясь губами к её лбу.

Тауриэль снова встала на колени и поцеловала его. Её поцелуй был долог, мягок и нежен. Кили подумал, что влюблённые эльфы, должно быть, целуются именно так: не спеша, словно возможности потакать их собственным желаниям не было предела, и целые дни можно было потратить на самый простой первый поцелуй. Она отстранилась, и гном не смог сдержать улыбки.

- Ты прекрасно целуешься, - сказал он, вспоминая, как она стеснялась однажды, когда думала, что он считает её неумелой, - Мне никогда не удастся тебя превзойти.

Тауриэль легонько покачала головой, и её собственные губы сложились в подобие улыбки.

- Я училась у тебя, - ответила она.

Кили мог бы поклясться всеми Валарами, что она покраснела, и был благодарен ей за возможность ещё раз увидеть, как румянец окрашивает её щёки.

- Наверное, не получится прекратить наши ухаживания, чтобы об этом не говорили, - продолжил он, заставляя себя вернуться к цели их сегодняшней встречи, - Но я придумал способ спасти и твою, и мою честь: ты можешь в любое время отказаться от моих ухаживаний. Женщины моего народа малочисленны, их очень ценят, а потому их выбор всегда уважают. Некоторые могут выходить замуж без любви, но их никогда не принуждают к браку против воли.

- И женщине не стыдно какое-то время принимать внимание от мужчины, а потом отказать ему. На самом деле такое случается довольно часто. Наши ухаживания длятся долго, чтобы обе стороны могли быть уверенными в своих намерениях. Мы, гномы, медлительны на подъём, но, приняв решение, уже не отступаем от него.

- Значит, если я откажу тебе, - проговорила Тауриэль, - Никто не скажет, что ты меня обманул. Меня не будут жалеть, а тебя осуждать.

- Нет.

Эльфийка резко встряхнула головой.

- Нам обоим отказывает судьба. Но ты можешь сказать, что я отвергла тебя.

Увидев её полные беспокойства глаза, Кили понял, как больно ей было решиться на то, чтобы позволить другим думать, что она не хочет его.

- Прости, - взмолился он, - Я бы не хотел, чтобы кто-то думал, будто ты считаешь, что я просто шутил с тобой.

- Я понимаю, - тихо ответила она, - Спасибо тебе.

Гном сунул руку в карман и вынул корявую серебряную ложку.

- Согласно этикету ты должна вернуть один из моих подарков. Но я хочу, чтобы ты сохранила их все. Так что… - он протянул ей ложку, - Возьми это, а потом снова отдай мне.

Тауриэль взяла в руку странный предмет и какое-то время с любопытством изучала его.

- Это одна из первых вещей, которые я сделал, когда был мальчишкой, - объяснил он, видя её явное любопытство.

- Ах, - Тауриэль вздохнула, отдавая ему ложку.

- Наверное… - весь сегодняшний вечер он с трудом заставлял себя говорить, - Я должен вернуть это тебе, - он снял с запястья браслет с её волосами и протянул ей, - Будет неправильно держать его у себя теперь, когда у меня будет жена.

- Ох, Кили, - она задохнулась, однако взяла манжету и аккуратно сунула в тиснёный кожаный мешочек на поясе.

- Я…Эм… - Кили запнулся, самообладание внезапно оставило его, и он заплакал.

Он уже сказал всё, что было нужно, теперь осталось только неизбежное прощание.

- Мой дорогой гном, - сказала Тауриэль, - Ты всегда будешь моей любовью.

Она встала на ноги и ещё раз прижала его к себе, прислонив его голову к своей груди. Кили крепко обнимал её талию, сжимая в кулаках её юбки так, как будто только сила могла бы помочь ему её удержать. Было бы гораздо легче, если бы ему и впрямь нужно было удержать её, он нашёл бы в себе силы сделать это. Но жестокая ирония судьбы состояла в том, что он должен был оказаться достаточно сильным для того, чтобы её отпустить.

Кили отстранился. Он знал, что сам должен сделать первый шаг, если хотел доказать, что это был его собственный выбор. Он не смог заставить себя сказать “прощай” и только пробормотал снова:

- Я люблю тебя.