После потопа

Вообразить не могла, что придется выбирать между своими детьми. До их появления с трудными дилеммами я особо не сталкивалась. Моя жизнь напоминала открытую равнину. Стоишь себе и вглядываешься в горизонт: что же из-за него покажется? Ждешь, когда твоя жизнь начнется по-настоящему. Мир менялся так быстро, что ни амбициям, ни планам в нем места не было. Вода все наступала. Порой она заставляла события развиваться стремительно, а в каких-то областях, наоборот, наступил застой. Школы закрывались. Я бросила учебу и больше к ней не возвращалась. Люди не гнались за карьерой, как раньше. Не строили долгосрочных планов. Вместо этого ставили во дворах ловушки на белок и грабили магазины. Где я только не подрабатывала: на фабриках, на фермах, на ранчо. Убирала номера в отеле, рвала кукурузу. Хваталась за любую работу, где особых умений не требовалось: только трудолюбивые руки. Из родительского дома я не уехала, квартиру не снимала: тогда этого никто не делал. Несколько поколений жили под одной крышей, помогая друг другу выжить. Населенные пункты раздувались от толп беженцев, чтобы всего за пару месяцев опустеть и превратиться в города-призраки.

Но потом появилась Роу, и моя прежняя жизнь треснула по швам. Когда в первый раз взяла ее на руки, все привычное вдруг предстало в новом свете. Я будто увидела свою жизнь со стороны и глубже в нее погрузилась, словно до этого только готовилась жить.

Главное, чему меня научила Роу: прошлое не вернешь. Никаких «потом» и «там видно будет» не существует. Есть только здесь и сейчас: существо, требующее твоего внимания, ручки на твоей коже, плач, заполняющий комнату, тельце, которое нужно укачивать. Жизнь движется лишь в одном направлении: вперед.

«На севере холодно», – подумала я и купила Перл сапожки.

Глава 27

Теперь моя главная задача – убедить Абрана наведаться к пиратскому тайнику с лекарствами. Если чума до сих пор в Долине, нам потребуется защита. Я не намерена стоять и смотреть, как Перл умирает от болезни, разъедающей человека изнутри.

Я нашла Абрана в салуне, но он так напился, что едва ворочал языком и не держался на ногах. Я ушла из салуна, ничего ему не сказав. Вот протрезвеет, тогда и поговорим.

Я замерла в нерешительности. Отчаянно хотелось излить кому-нибудь душу, поделиться тревогами. Надо найти Дэниела. Расскажу ему про лекарства. Пусть поможет.

Перл я отыскала первой. Она сидела в мангровой роще, прислонившись к кипарису и подобрав под себя ноги, и обстругивала ветку. Рядом на камне лежали пять мертвых змей. Горшок, в который она их ловит, стоял тут же, под кедром, среди высокой травы. Я пробралась к дочке сквозь папоротники, переступая через упавшие ветки.

Она вырезала из дерева птицу. Я присела на корточки и обняла Перл.

– Осторожно! – предупредила она и указала на камень. – Змей не раздави!

Помню, как дочка в первый раз поймала змею. Перл тогда было пять. Мы обе ныряли. Я охотилась на рыбу с острогой. А когда вынырнула, увидела Перл со змеей. Одной рукой дочка сжимала ее сзади, чуть ниже головы, второй придерживала длинное туловище. Змейка обмякла, только веки подергивались.

– Перл, мы с тобой рыбу ловим, а это не рыба, – испуганно произнесла я. – И откуда ты знаешь, что змей надо хватать сзади?

Перл глянула на меня, как на идиотку:

– У нее же зубы.

После этого Перл наловила еще несколько змей. Гладила их, звала «мои маленькие». На суше высматривала их норы, подкарауливала змей или выманивала лягушачьими лапками. В основном Перл ловит молодых, небольших змей. Разрешаю ей немного с ними поиграть, но потом мы их съедаем. А до этого кормим мелкими кусочками рыбы, лягушками, насекомыми или мышами.

Когда Перл ловит змей на суше, всегда ее предупреждаю: я не в курсе, разрешено ли в здешних местах охотиться на змей. Может, у них тут какой-нибудь закон против этого.

– Закон, закон, закон… – напевает Перл, поглаживая очередную змею.

Большинство городов и деревень перенаселены, однако змей люди не только боятся, но и нуждаются в них. Как еще бороться с грызунами – переносчиками заразы? Крысы раньше нас почувствовали, что надвигается потоп. Убежали в горы, вырыли новые норы. Одна женщина в салуне рассказывала, что как-то утром во время Шестилетнего потопа видела на горном склоне целую стаю крыс. Грызуны как один неслись вверх, перебираясь через камни и поваленные деревья, и их гладкая коричневая шерсть блестела на солнце.

Некоторые держат змей на лодках и кораблях, чтобы охотились на мышей. Пресмыкающихся выбирают тонких, длинных и неядовитых. В портах раздают изданные кустарным способом брошюры, где объясняют, как распознать ядовитое пресмыкающееся.

– От змей грязи меньше, чем от кошек, – как-то сказал мне один мужчина в порту.

– Чем от кого? – переспросила Перл.

– Ты один раз видела кошку в Харджо, – напомнила я.

– Забыла, – пожала плечами Перл. – Они, наверное, совсем неинтересные.