После войны. История Европы с 1945 года

Эти обнадеживающие события разворачивались на фоне большой международной гонки вооружений. Этот парадокс — то, что мирное европейское урегулирование обретало форму, в то время как две Великие державы того времени вооружались до зубов и готовились к возможности термоядерной войны, — не был таким странным, каким может показаться. Растущий акцент в стратегическом планировании США и СССР на ядерном оружии и межконтинентальных ракетах для его доставки, избавил европейские государства от необходимости конкурировать на арене, где они не могли надеяться сравниться с ресурсами сверхдержав, хотя Центральная Европа оставалась наиболее вероятной территорией, на которой могла бы вестись любая будущая война. По этой причине холодная война в Западной Европе в эти годы переживалась совсем иначе, чем в Соединенных Штатах или в СССР.

Ядерный арсенал Соединенных Штатов быстро рос на протяжении 1950-х годов. В 1946 году запас ядерного оружия в распоряжении американских вооруженных сил равнялся 9 боеголовкам, в 1948 году — 50, в начале следующего десятилетия — 170, в 1952 году — 841, а на то время, когда Германия вступила в НАТО, их было уже около 2 тысяч. Накануне Карибского кризиса, семь лет спустя, их количество уже составляло 28 тысяч. Для доставки этих бомб ВВС США располагали парком бомбардировщиков B-29 передового базирования, который вырос примерно с 50 в начале блокады Берлина 1948 года до более чем 1000 пять лет спустя. Первые межконтинентальные бомбардировщики B-52 поступили на вооружение в июне 1955 года. Учитывая подавляющее преимущество Советского Союза в живой силе и обычных вооружениях в Европе, это воздушное ядерное оружие неизбежно должно было стать центральным элементом стратегии Вашингтона, особенно после секретного приказа президента Трумэна от 10 марта 1950 года об ускорении разработки водородной бомбы.

Решение Трумэна было вызвано успешным испытанием Советским Союзом в августе 1949 года советской атомной бомбы. Разрыв между американским и советским ядерным потенциалом сокращался: первое успешное термоядерное испытание США было проведено на тихоокеанском атолле Элугелаб 1 ноября 1952 года; о первом таком советском испытании в Семипалатинске было объявлено всего десять месяцев спустя, 12 августа 1953 года. Американское боевое ядерное оружие впервые начало поступать в Западную Германию в следующем месяце; в январе следующего года Даллес объявил о политике Эйзенхауэра «Новый взгляд». НАТО должно было быть «атомизировано»: угроза применения тактического ядерного оружия на европейском поле боя должна была стать частью оборонной стратегии Альянса. Для того чтобы Советский Союз поверил, что Запад действительно может по нему ударить, различие между ядерным и обычным оружием должно было быть отменено. Как Даллес объяснил на заседании Совета НАТО в апреле 1954 года: «США считают, что способность применить ядерное оружие — обязательно для обороны НАТО перед лицом текущей угрозы. Другими словами, отныне такое оружие необходимо квалифицировать как традиционное».

Совпадение ядерной программы НАТО со стабилизацией на континенте не было случайным. СССР также считал, что традиционные вооружения в Центральной и Западной Европе теряют свой стратегический интерес. Москва также наращивала запасы ядерного оружия: начиная только с 5 боеголовок в 1950 году, к концу десятилетия она получила уже около 1700. Но главный советский акцент был сделан на разработке средств доставки их не на поле боя в Европе, а через океаны, чтобы компенсировать американские планы по размещению ядерного оружия в Германии, всего в нескольких сотнях миль от самой России.

Пресловутое «отставание в ракетных вооружениях», о котором Джон Кеннеди говорил во время своей президентской кампании перед выборами в 1960 году, было мифом, успехом советской пропаганды; то же самое можно сказать и о широко распространенных в то время рассказах о советском образовательном и техническом превосходстве. За два десятилетия до того, как канцлер Германии Гельмут Шмидт сделал это замечание, Хрущев и некоторые из его старших коллег уже интуитивно поняли, что империя, которой они правили, была в основном «Верхней Вольтой с ракетами». Но СССР, безусловно, прилагал большие усилия для развития своих баллистических возможностей. Первое успешное советское испытание межконтинентальной баллистической ракеты было проведено в августе 1957 года, на пять месяцев раньше американцев. Последующий запуск Спутника 4 октября 1957 года показал, на что он способен (к американскому ужасу[134]).