После войны. История Европы с 1945 года

Договор о Европейском оборонном сообществе (EDC), соответственно, был подписан 27 мая 1952 года вместе с другими документами, подтверждающими, что, как только все подписавшие договор страны ратифицируют Договор, США и Великобритания будут в полной мере сотрудничать с EDF и что военная оккупация Германии закончится. Именно это соглашение Советский Союз безуспешно пытался сорвать своими предложениями о заключении Мирного договора, демилитаризирующего Германию. Западногерманский бундестаг ратифицировал Договор EDC в марте 1953 года, и страны Бенилюкса последовали его примеру. Осталось только Национальному собранию Франции ратифицировать Договор, и Западная Европа приобрела бы нечто, напоминающее европейскую армию, с интегрированными и смешанными национальными контингентами, включая немецкий.

Однако французы все еще были недовольны. Как проницательно заметила Жанет Фленнер в ноябре 1953 года, «для французов в целом проблема EDC — это Германия, а не Россия, как для американцев». Колебания французов раздражали американцев. На заседании Совета НАТО в декабре 1953 года Джон Фостер Даллес, новый государственный секретарь Эйзенхауэра, пригрозил «мучительной переоценкой» американской политики, если EDC потерпит неудачу. Но даже несмотря на то, что План Плевена[131] был детищем премьер-министра Франции, публичные дебаты показали степень нежелания Франции одобрить перевооружение Германии при любых условиях. Более того, предложения о перевооружении Германии и европейской армии не могли прийти в худшее время. Французская армия столкнулась с поражением и унижением во Вьетнаме, и новый премьер-министр Франции Пьер Мендес-Франс рассудительно заявил, что было бы неблагоразумно рисковать будущим своего шаткого коалиционного правительства ради непопулярного намерения перевооружить врага.

Соответственно, когда Договор о Европейском оборонительном сообществе наконец поступил в Национальную ассамблею на ратификацию, Мендес-Франс не стал делать это вопросом доверия правительству, и 30 августа 1954 года 319 голосами «против» и 264 голосами «за» Договор был провален. Так закончилась идея Европейского оборонного сообщества, а одновременно — и перспектива перевооружения Германии в составе европейской армии. В частной беседе с бельгийским министром иностранных дел Полем-Анри Спааком и премьер-министром Люксембурга Жозефом Бешем расстроенный Аденауэр объяснил поведение Мендес-Франса его «еврейским происхождением», из-за которого он, по словам канцлера Германии, переоценивал националистические настроения во Франции. Более правдоподобно, сам Мендес объяснил провал EDC так: «В Европейском оборонном сообществе было слишком много интеграции и слишком мало Англии».

Европейцы и их американский союзник вернулись к тому, с чего начали. Но теперь обстоятельства были совсем другими. Корейская война закончилась, Сталин был мертв, НАТО прочно утвердилось на международной арене. Французы успешно отложили проблему европейской обороны на некоторое время, но они не могли откладывать ее надолго. В течение нескольких недель после голосования в Национальном собрании по EDC западные союзные державы — США, Великобритания и Франция — дважды встречались на спешно созванных конференциях в Лондоне и Париже. По инициативе министра иностранных дел Великобритании Энтони Идена был быстро одобрен ряд предложений — так называемые Лондонские соглашения, которые, будучи доработанными в последующих Парижских договорах, должны были составить основу европейской оборонной политики на следующие полвека.

Чтобы преодолеть проблему «нехватки Англии», Иден предложил направить британские войска (четыре дивизии) для постоянного присутствия в континентальной Европе (впервые со времен Средневековья). Брюссельский договор 1948 года должен был лечь в основу Западноевропейского Союза, к которому должны были присоединиться Германия и Италия (хотя, как мы помним, Договор 1948 года заключили с нескрываемой целью взаимной защиты от Германии). Зато французы вынуждены были согласиться на то, чтобы Федеративная Республика получила армию численностью не более полумиллиона человек, а Германия вошла бы в НАТО как суверенное государство.[132]