После войны. История Европы с 1945 года

Советы тоже заплатят за это свою цену — во многих отношениях 1956 год стал поражением и крахом революционного мифа, столь успешно культивируемого Лениным и его наследниками. Как много лет спустя признал Борис Ельцин в своей речи в венгерском парламенте 11 ноября 1992 года, «трагедия 1956 года... навсегда останется неизгладимым пятном на советском режиме». Но это было ничто по сравнению с ценой, которую пришлось заплатить их жертвам. Тридцать три года спустя, 16 июня 1989 года, в Будапеште, празднующем свой переход к свободе, сотни тысяч венгров приняли участие в еще одном торжественном перезахоронении: на этот раз Имре Надя и его коллег. Одним из выступавших над могилой Надя был молодой Виктор Орбан, будущий премьер-министр своей страны. «Непосредственным следствием кровавого подавления Революции, — сказал он, обращаясь к толпе, — стало то, что мы должны были взять на себя бремя несостоятельности и попытаться вырваться из азиатской безысходности, в которую нас посадили. Венгерская социалистическая рабочая партия действительно украла в 1956 году будущее современной молодежи».

X. Эпоха изобилия

Давайте будем откровенны: большинству наших людей никогда не было так хорошо.

Гарольд Макмиллан, 20 июля 1957 года

Admass — это мое название для всей системы повышения производительности, плюс инфляция, плюс повышение уровня жизни, плюс интенсивная реклама и умение продавать, плюс массовые коммуникации, плюс культурная демократия и создание массового сознания, массового человека.

Дж. Б. Пристли

— Ты посмотри на них! Неандертальцы какие-то!

— Откуда они?

— Из Лукании.

— А где это?

— У черта на рогах!

«Рокко и его братья», реж. Лукино Висконти (1960)

Мы едем туда, где ярко светит солнце,

Мы едем туда, где море синее.

Мы видели это в кино —

Посмотрим, будет ли оно так на самом деле

Слова из песни «Летний отпуск» Клиффа Ричарда (1959)

Довольно скучно жить в американскую эпоху — если, конечно, ты не американец.

Слова Джимми Портера, персонажа пьесы «Оглянись во гневе», (1956)

В 1979 году французский писатель Жан Фурастье опубликовал исследование о социальных и экономических преобразованиях Франции за тридцать лет после Второй мировой войны. Его название — «Три славных десятилетия, или Невидимая революция 1946-1975 годов» — было выбрано удачно. В Западной Европе три десятилетия, последовавшие за поражением Гитлера, были действительно «славными». Заметное ускорение экономического роста сопровождалось наступлением эры беспрецедентного процветания. В течение одного поколения экономика континентальной Западной Европы восстановила позиции, утраченные за сорок лет войны и депрессии, и европейские экономические показатели и модели потребления стали напоминать американские. Менее чем через десять лет после того, как европейцы неуверенно выбрались из-под обломков, они, к своему изумлению и некоторому испугу, вступили в эпоху изобилия.

Экономическую историю послевоенной Западной Европы лучше всего понимать как «перевернутую» историю непосредственно предшествующих десятилетий. Мальтузианский[179] акцент на защите и сокращении в 1930-х годах был оставлен в пользу либерализации торговли. Вместо того чтобы сокращать свои расходы и бюджеты, правительства увеличили их. Почти везде существовала устойчивая приверженность долгосрочным государственным и частным инвестициям в инфраструктуру и оборудование; старые заводы и оборудование были обновлены или заменены, что привело к повышению эффективности и производительности; наблюдался заметный рост международной торговли; а трудоустроенное молодое население требовало и могло позволить себе расширение ассортимента товаров.