После войны. История Европы с 1945 года

Новотны, как и Гомулка в Польше, не знал, как ответить на эти вызовы. Поскольку варианта с антисемитизмом он не имел, то обратился к Брежневу, чтобы тот помог ему разобраться с местными оппонентами. И прилетев в Прагу в декабре 1967 года, советский лидер дал ему довольно туманный совет — действовать так, как чехословацкий президент считал нужным: «Это твое дело». Коллеги Новотны воспользовались возможностью: 5 января 1968 года Центральный Комитет Коммунистической партии Чехословакии избрал нового Первого секретаря — Александра Дубчека.

Преемник Новотны был молодым (ему было 47, и он был на 16 лет моложе), из реформаторского крыла партии и, самое главное, словаком. Он возглавлял словацкую Компартию в предыдущие три года и многим казался надежным компромиссным кандидатом: опытный коммунист-аппаратчик, который поддержал бы реформы и мог унять словацкое недовольство. Первые шаги Дубчека, казалось, подтвердили это: через месяц после его назначения партийное руководство безоговорочно одобрило приостановленную программу экономических реформ. Довольно бесхитростная манера Дубчека особенно нравилась молодежи, в то время как его бесспорная лояльность партии и «социализму» на какое-то время успокоила Кремль и других иностранных коммунистических лидеров, которые с тревогой наблюдали за происходящим.

Если намерения Дубчека были неясны наблюдателям, то это, вероятно, потому, что он сам был далек от того, чтобы точно знать, куда идти. Поначалу эта двусмысленность работала в его пользу, так как разные фракции боролись за его поддержку и предлагали помощь. Публичные митинги, которые состоялись в течение недель после его избрания, требовали положить конец цензуре, позволить большую свободу прессы и провести настоящее расследование чисток в 1950-х и причастности старой гвардии из окружения Новотны (который оставался на посту президента даже после того, как был отстранен от партийного руководства). На волне народного энтузиазма Дубчек поддержал призыв к ослаблению цензуры и начал чистку сторонников Новотны в партии и чешской армии.

22 марта Новотны неохотно подал в отставку, а через неделю его должность занял генерал Людвик Свобода. Еще через пять дней Центральный Комитет принял «Программу действий», которая призывала к равному статусу и автономии для Словакии, реабилитации жертв прошлого и «демократизации» политической и экономической систем. Отныне партия официально поддерживала то, что в программе называли «уникальным экспериментом демократического коммунизма» — «социализм с человеческим лицом», как он стал известен в народе. Через определенный промежуток времени (в документе говорилось о десятилетнем переходном периоде) Коммунистическая партия Чехословакии собиралась позволить появление других партий, с которыми бы она соревновалась на настоящих выборах. Вряд ли это были оригинальные идеи, но публично озвученные официальными органами правящей коммунистической партии, они вызвали политическое землетрясение. Началась Пражская весна.

События весны и лета 1968 года в Чехословакии основывались на трех ошибочных суждениях того времени. Первым заблуждением, которое приобрело популярность в стране после прихода Дубчека к власти и особенно после публикации «Программы действий», было то, что обсуждаемые свободы и реформы могли быть воплощены в рамках «социалистического» (то есть коммунистического) проекта. Оглядываясь назад, было бы ошибкой предполагать, что студенты, писатели и партийные реформаторы 1968 года «действительно» пытались заменить коммунизм на либеральный капитализм, или что их поддержка «социализма с человеческим лицом» была лишь декларативной хитростью или привычкой. Наоборот, идея существования «третьего пути», демократического социализма, совместимого со свободными институтами и уважением индивидуальных свобод и коллективных целей, завладела воображение чешских студентов не меньше, чем венгерских экономистов.

Различие, которое теперь проводили между дискредитированным сталинизмом поколения Новотны и обновленным идеализмом эпохи Дубчека, находило широкую поддержку — даже, или особенно, среди членов Партии[289]. Как утверждал Йиржи Пеликан в предисловии к третьему отчету о чешском политическом эксперименте (который он готовил по приказу Дубчека в 1968 году, но был вынужден скрывать после его отставки), «Коммунистическая партия получила невероятную популярность и престиж, люди стихийно поддерживали социализм». Возможно, это и было небольшое преувеличение тогдашних общественных настроений, но недалекое от истины. Это, со своей стороны, подпитывало вторую иллюзию.