После войны. История Европы с 1945 года

Впервые за много лет Португалию потрясли забастовки. Жители трущобных столичных пригородов — многие из них недавно переехали из обедневшего региона Алентежу — страдали не только от хронической бедности, но и от созерцания нового и роскошного богатства в соседнем Лиссабоне. Армия все больше противилась своему участию в «грязных войнах» в далеких краях от имени непопулярного правительства, представленного технократами, которых никто не выбирал, и ее недовольство теперь находило широкий отклик дома. Недовольство младших офицеров и их семей, неспособных существовать на и без того низкую заработную плату, еще более сниженную инфляцией, теперь разделяло подрастающее поколение бизнесменов, разочарованных некомпетентностью своих правителей и понимавших, что будущее их страны лежит в Европе, а не в Африке.[351]

25 апреля 1974 года офицеры и члены Движения вооруженных сил (Movimento das Forcas Armadas — MFA) отстранили от власти Каэтану и его окружение, и провозгласили временное правительство, целями которого были демократизация, деколонизация и экономические реформы. Переворот почти не вызвал сопротивления, а руководителям старого режима позволили вылететь в эмиграцию: сначала на Мадейру, а оттуда — в Бразилию. Главой хунты назначили генерала Антониу де Спинола, бывшего заместителя начальника штаба португальской армии и губернатора Гвинеи с 1968 по 1972 год. Тайная полиция была упразднена, все политические заключенные были освобождены, свобода прессы была восстановлена, а лидеры социалистической и коммунистической партий Португалии вернулись из изгнания, их организации впервые за почти полвека смогли существовать легально.

Революция повсюду была чрезвычайно популярна. Спинола ввел центристов и социалистов в свой временный кабинет, а в июле публично объявил о намерении предложить африканским колониям полное самоопределение. Не прошло и года, как все колонии получили независимость, а Индонезия установила контроль над португальским Восточным Тимором. Деколонизация проходила несколько хаотично — партизаны в Гвинее и Мозамбике проигнорировали требование Спинолы сначала сложить оружие, а Ангола скатилась к гражданской войне, — но с точки зрения Португалии преимуществом было то, что все произошло быстро. Кроме того, после отступления армии и ожесточенных столкновений в столице Анголы Луанде ускорился процесс возвращения в Португалию около 750 тысяч европейцев. Многие из них поселились в более консервативных северных регионах страны и в будущем сыграли важную политическую роль.

Эти стремительные изменения обеспокоили Спинолу, чьи консервативные инстинкты противоречили все более радикальным проектам его молодых коллег, и в сентябре 1974 года он подал в отставку. В течение следующих четырнадцати месяцев Португалия, казалось, двигалась к полномасштабной социальной революции. При энергичной поддержке MFA и бескомпромиссно ленинистской коммунистической партии (ПКП) Алвару Куньяла были национализированы банки и основные отрасли промышленности, а также осуществлена масштабная аграрная реформа — в частности, в Алентежу регионе Южной Португалии, где выращивали зерновые культуры и где большинство хозяйств все еще принадлежали крупным землевладельцам, которые нередко сами туда не наведывались.

Национализация была популярна в городах, а аграрная реформа, которая, по сути, была коллективизацией земли, на юге сначала двигалась за счет «спонтанных» захватов и присвоений участков местными арендаторами и работниками, подстрекаемыми коммунистами и их союзниками. Коммунисты находились в особенно выгодном положении, пользуясь заслуженной репутацией наиболее организованных и эффективных подпольных борцов против старого режима. Но та же практика в центре и на севере страны, где земля уже была разделена на тысячи небольших семейных владений, вызвала решительное сопротивление. Сельская, полная маленьких городков Северная Португалия была (и есть) глубоко католической: в 1972 году на каждые пятьсот душ там приходился один священник; для южной и центральной Португалии эта цифра составляла 1 до 4500, а на дальше юге еще меньше. Таким образом, антиклерикальные планы коллективизации коммунистов и крестьянских лидеров столкнулись с сильной и яростной оппозицией в густонаселенных северных регионах.

По сути, португальские революционеры 1974 года повторяли ошибку аграрных радикалов Испанской республики в тридцатых годах: стремясь навязать коллективистскую земельную реформу, основанную на социальных условиях юга, частным и более эффективным мелким землевладельцам севера, они обратили последних против них. На выборах в Учредительное собрание в апреле 1975 года коммунисты получили всего 12,5% голосов. Правые партии центра справились лучше, но главным победителем стала Португальская социалистическая партия, которую за два года до того в эмиграции основал Мариу Суареш. Он провел очень успешную кампанию под девизом «Социализму — да! Диктатуре — нет!» и получил 38% голосов.