После войны. История Европы с 1945 года

Но в мае 1995 года, в отместку за некоторые военные успехи Боснии и успешное возвращение Хорватией Краины (которое опровергло миф о сербской непобедимости), сербские обстрелы Сараево возобновились. Когда самолеты НАТО в ответ разбомбили объекты боснийских сербов, сербы захватили 350 миротворцев ООН в качестве заложников. Перепугавшись за судьбу своих солдат, западные правительства призвали ООН и НАТО остановиться. Международное присутствие, нисколько не сдерживающее сербов, теперь предлагало им дополнительное прикрытие.

Осмелев от такого проявления малодушия Запада, 11 июля силы боснийских сербов под командованием Младича вошли в один из так называемых «безопасных районов» ООН, город Сребреница в восточной части Боснии, к тому времени переполненный испуганными мусульманскими беженцами. Сребреница была официально «защищена» не только мандатом ООН, но и миротворческим контингентом численностью 400 вооруженных голландских солдат. Однако когда вошли люди Младича, нидерландский батальон сложил оружие и не оказывал никакого сопротивления, пока сербские войска прочесывали группы мусульман, систематически отделяя мужчин и юношей от остальных. На следующий день, после того, как Младич[461] дал «честное слово офицера», что мужчинам не причинят вреда, его солдаты вывели мужчин-мусульман, включая мальчиков в возрасте тринадцати лет, в поля вокруг Сребреницы. В течение следующих четырех дней почти все они — 7400 человек — были убиты. Нидерландские солдаты, целые и невредимые, вернулись домой.

Сребреница стала худшим массовым убийством в Европе со времен Второй мировой войны: военное преступление масштаба Орадура, Лидице или Катыни, совершенное на глазах у международных наблюдателей. На протяжении нескольких дней новости о том, что произошло в Сребренице, облетели весь мир. Однако единственным немедленным ответом было официальное предупреждение НАТО сербам о том, что в случае нападения на другие «безопасные районы» будут возобновлены воздушные удары. Лишь через семь недель, 28 августа, международное сообщество наконец дало ответ — и только потому, что боснийские сербы, вполне обоснованно считая, что им дали зеленый свет на совершение убийств, когда они пожелают, допустили ошибку, второй раз обстреляв сараевский рынок: еще 38 мирных жителей, среди которых было много детей, погибли.

Теперь, наконец, НАТО начало действовать. Преодолев длительное сопротивление со стороны руководства ООН, некоторых европейских лидеров и даже части собственной армии, президент Клинтон разрешил проведение серьезных и целенаправленных бомбардировок, направленных на сокращение и в конечном итоге ликвидацию способности Сербии наносить дальнейший ущерб. Эти действия были запоздалыми, но они сработали. Хваленая сербская боевая машина развалилась. Столкнувшись с длительной, не ограниченной во времени атакой их позиций и без поддержки со стороны Милошевича (который теперь очень старательно подчеркивал свою непричастность к боевикам в Пале), боснийские сербы капитулировали.

Когда сербы вышли из игры, а США проявили активность, оказалось удивительно легко установить мир — или, по крайней мере, отсутствие войны — на Балканах. 5 октября президент Клинтон объявил о прекращении огня, заявив, что стороны договорились принять участие в мирных переговорах в США. 1 ноября переговоры начались на базе ВВС США в Дейтоне, штат Огайо. Три недели спустя они заключили соглашение, подписанное в Париже 14 декабря 1995 г.[462] Туджман представлял Хорватию, Алия Изетбегович выступала от имени боснийских мусульман, а Слободан Милошевич поставил подпись от имени Югославии и боснийских сербов.

По мнению американцев, целью Дейтонского соглашения было урегулировать югославские войны таким образом, чтобы Босния осталась целостной. Разделение означало бы победу для сербов (которые затем попытались бы присоединить свою часть и создать Великую Сербию своих националистических мечтаний) и стало бы началом международного одобрения этнических чисток как средства создания государства. Вместо этого была создана сложная трехсторонняя система управления, в рамках которой сербы, мусульмане и хорваты Боснии имели определенную степень административной и территориальной автономии, но в рамках единого боснийского государства, внешние границы которого оставались бы неизменными.