Последнее, что он сказал мне

– Я должна поговорить с вашим отцом, – повторяю я. – И я прошу друга моего мужа помочь мне.

– Я ему не друг!

– Не верю. Я попросила свою подругу Джул поискать завещание Итана. Я имею в виду его настоящее завещание, – уточняю я. – Так вот, вы назначены опекуном Бейли вместе со мной. Он хотел, чтобы вы заботились о ней, если с ним что-то случится. Он хотел, чтобы у Бейли была и я, и вы.

Чарли кивает. Глаза у него начинают блестеть, руки тянутся ко лбу, пальцы пробегают по бровям, словно пытаясь остановить слезы. Это слезы облегчения от того, что у него появился шанс увидеть племянницу, и слезы грусти от того, что он не видел ее последние десять лет.

– Как насчет моего отца? – спрашивает он.

– Вряд ли Итан хочет, чтобы его дочь общалась с Николасом. Но поскольку Итан упомянул вас в завещании, я считаю, что мой муж вам доверял, хотя вы и испытываете к нему довольно противоречивые чувства.

Чарли качает головой, не в силах поверить в реальность происходящего. И я его вполне понимаю.

– Между нами давняя вражда. Итан вовсе не невинная жертва. Вы просто не знаете всего.

– Не спорю.

– Неужели вы думаете, что поговорите с моим отцом и вам удастся заключить мир между ним и Итаном? Не выйдет! Итан предал моего отца, разрушил его жизнь и свел в могилу мою мать! И ни вам, ни мне ничего уже не исправить!

Чарли сейчас в сложном положении. Он усердно размышляет над тем, что именно рассказать мне о своем отце и об Оуэне. Расскажет слишком мало – я не уйду, слишком много – тоже опасно. А он очень хочет, чтобы я ушла. Он считает, что так будет лучше для всех. Напрасно старается, ведь я пришла к нему с одной целью – вернуть все на круги своя.

– Сколько вы с ним женаты? – спрашивает Чарли.

– Какая разница?

– Вы понятия не имеете, кто он на самом деле!

– Ну да, это я уже слышала.

– А что сказал вам сам Итан? Что он говорил про мою сестру?

Он не сказал мне и слова правды. У нее не было ни огненно-рыжих волос, ни любви к науке. Она не училась в колледже в Нью-Джерси и вряд ли умела плавать кролем. Я понимаю, зачем Оуэн рассказывал нам с Бейли эти сказки – он тщательно разработал легенду, которая надежно защитила бы Бейли в том случае, если бы к ней подошел не тот человек. Девочка смогла бы на голубом глазу все отрицать и заявить: моя мама была рыжеволосой пловчихой, моя мама не имеет ничего общего с той, о которой вы говорите!

Я встречаюсь с Чарли взглядом и отвечаю честно:

– Совсем немного. Однажды он сказал, что она бы мне очень понравилась. Он считал, что мы бы подружились.

Чарли кивает и молчит. Я представляю, сколько вопросов ему хочется задать о моей жизни с Оуэном, о Бейли: кем она стала теперь и что ей нравится, насколько похожа на его погибшую сестру, которую он так любил. Но Чарли не может решиться их задать, ведь тогда ему придется самому отвечать на мои вопросы.

– Послушайте, – произносит он, – если надеетесь, что ради Кристин мой отец готов забыть то, что произошло между ним и Итаном, и пойти на компромисс, то сильно ошибаетесь. Мой отец ничего не забыл.

– Знаю, – говорю я, рассчитывая лишь на то, что Чарли хочет мне помочь. Иначе этот разговор вообще бы не состоялся. Иначе мы говорили бы о том, какой вред Оуэн нанес его семье и мне, и это окончательно разбило бы мне сердце.

Взгляд Чарли смягчается.

– Я вас не напугал днем?

– Мне следует задать вам тот же вопрос.

– Я вовсе не хотел на вас набрасываться, просто вы меня чертовски удивили, – признается Чарли. – Вы даже не представляете, какие толпы проходимцев и охотников за сенсациями тут шляются. Насмотрятся репортажей по кабельному и мечтают взять у моего отца автограф. Столько лет прошло, а они все не успокоятся! Я решил, что вы из них – устроили себе экскурсию по криминальным достопримечательностям Остина.

– Да, ужасно, – киваю я.

– Так и есть, – вздыхает он, – ужасно.

Чарли смотрит на меня оценивающе.

– Не думаю, что вы отдаете себе отчет в том, что затеваете. Вероятно, вы все еще надеетесь на счастливый конец, но эта история не может закончиться хорошо.

– Знаю. Я надеюсь на другое.

– И на что же?

Я медлю.

– Надеюсь, это еще не конец.

На озере

Чарли ведет машину на северо-запад, проезжает мимо горы Боннелл, и вдруг нас обступают холмы, повсюду деревья и листва, за окнами застыло неподвижное озеро.

Мы сворачиваем на Ранчо-роуд. Чарли поясняет, что его родители купили землю на берегу озера пару лет назад – когда Николас вышел из тюрьмы, за год до смерти матери. Этот дом стал воплощением ее мечты, говорит Чарли, а потом Николас остался в нем один. Позже я узнаю, что поместье обошлось им ни много ни мало в десять миллионов долларов. У подъездной дорожки виднеется табличка с названием, придуманным Мередит, матерью Чарли. «Заповедное место».

Сразу понятно, почему она его выбрала. Поместье огромное, в нем царят первобытная красота и уединение.

Чарли вводит код, и железные ворота открываются. За ними – мощеная подъездная аллея по меньшей мере в четверть мили длиной и почти незаметная, увитая плющом сторожевая будка.