Последнее дело Холмса

– Да. – Она взяла со стола свои темные очки и принялась вертеть их в пальцах. – Я незадолго до того похоронила мужа и собиралась в это путешествие, но приятельница, которая должна была сопровождать меня, в последний момент отказалась. У Эдит как раз в это время завершился роман. Как я уже сказала, у нее легкий, веселый характер. А мне нужно было, чтобы кто-то заказывал билеты, бронировал отели, вел корреспонденцию…

– То есть секретарша?

Она улыбнулась чуть заметно:

– Ну, и это тоже, но в большей степени – подруга, компаньонка. Кроме того, она говорила по-французски и по-итальянски и вдобавок была незаменима для проверки счетов. У нее математический склад ума.

– Вы платили ей жалованье?

– Разумеется. – Это прозвучало в высшей степени по-британски. – Поначалу она отказывалась, но я ее все же убедила. После неудачного романа она осталась совсем без средств… Она прекрасно печатала на машинке, и я даже купила ей «оливетти», чтобы диктовать письма…

Она замолчала на миг и показала куда-то в угол номера:

– Лежит там где-то, вместе с прочими ее вещами… Я почти не прикасалась к ним… Их надо бы, наверно, собрать. И передать куда-нибудь. Полиции, наверно? Как вы считаете?

– А отослать их кому-нибудь из ее близких? – вмешался Фокса.

– Боюсь, что некому. Она никогда ничего не рассказывала о своей семье. Мне кажется, ей хотелось забыть свое прошлое.

– Это интересно, – заметил я.

Солнце тронуло вершину холма. Веспер надела темные очки. Свет становился все ярче, и я видел два своих отражения в зеркальных стеклах.

– Вот что любопытно… – сказала она. – Я в жизни своей не видела человека разговорчивей и общительней… Она сыпала анекдотами, смеялась… Острила удачно и смешно, и всегда к месту. Рассказывала, как во время войны служила в Королевских ВВС, где-то под Норфолком, и там познакомилась с этим человеком, а он потом увез ее в Париж… Но о детстве и юности всегда говорила очень скупо. Эта часть ее прошлого так и осталась в тени. – Она помолчала, словно собираясь с духом. – Кое-чего она не рассказывала вовсе. Или обходилась без подробностей. Вот, например, о своем браке с нашим летчиком, сбитым над Германией. Не любила говорить об этом – слишком печальные воспоминания. И все же…

Веспер оборвала себя. На террасе появилась мадам Ауслендер, остановившаяся перед застекленной дверью одного из номеров. Хозяйку сопровождал Жерар, и оба, казалось, были чем-то взволнованы. Выглянули и Малерба с Нахат.

– Что случилось? – спросил Фокса.

– Пока не знаю.

Перешагнув через кашпо, разделявшие балконы, я подошел к Рахиль и Жерару. Они стояли перед 7-м номером, который занимал доктор Карабин. Из-за того, что деревянные ставни были закрыты, заглянуть внутрь было невозможно.

– К завтраку не спустился, мы стучали в дверь из коридора – не открывает… – сказала хозяйка.

– Может быть, вышел прогуляться? – предположил я.

Она озабоченно покачала головой:

– Его никто не видел сегодня. И ключа у портье нет.

– Но у вас есть, наверно, мастер-ключ? Давайте попробуем войти из коридора.

– А, да, конечно… Сейчас принесу.

Через стеклянную дверь мы вошли в мой номер, соседний с номером Карабина, а оттуда – в коридор. Мадам Ауслендер отправилась за ключом. В коридоре появились и супруги Клеммер, а следом и прочие постояльцы, включая Веспер. Все были встревожены. Фокса, который сохранял присутствие духа, припал к замочной скважине:

– Ничего не видно. Либо ключ в замке, либо в номере темно.

Началось живое обсуждение вариантов, стали выдвигаться версии. Я потребовал тишины. Фокса приник ухом к филенке.

– Слышу что-то! Как будто кто-то стонет!

Я с надеждой взглянул в конец коридора, выводившего на лестницу, но Рахиль Ауслендер не появлялась. Фокса, теряя терпение, озирался по сторонам. Наконец он заметил висевший в нише огнетушитель, схватил его и саданул им дверь пониже замка. Дверь не поддалась, но после третьего удара в ней образовалось отверстие. Он просунул туда руку и стал шарить.

– Ключ в замке, – сказал он. – Но я никак не дотянусь.

Я был выше ростом, и руки у меня, соответственно, были длиннее. Фокса убрал свою руку из дыры и всунул мою.

– Там еще и щеколда, – сказал я.

Наконец мне удалось нащупать ее и открыть дверь – в ту самую минуту, когда мадам Ауслендер принесла ключ. В номере было темно. Мы с Фокса вошли одновременно, и он повернул выключатель.

Доктор Карабин сидел за столом, уронив голову на руку. Он был без пиджака, но в брюках и башмаках и казался бы спящим, если бы не две детали: другая рука у него была странно поднята и окоченела в этом положении, а с затылка на спину, испачкав сорочку, протянулся бурый ручеек засохшей крови.

6 Приемы детективного романа

После чего мертвец, проявив редкое благоразумие, поднялся с кресла и запер дверь изнутри.

Артур Конан Дойл. Знак четырех