Последняя любовь Хемингуэя

–Танцы разъединили. Потом искала тебя и не нашла. Ты встретил Адриану? – Задала она главный, интересующий ее вопрос.

–Не встретил. – Уже точно соврал Хемингуэй. – Она через два дня уезжает. Надо нам с тобой с ней попрощаться.

–Тогда надо будет прощаться сегодня. Скоро утро.

И Мэри стала думать, – обманул ее Хемингуэй, или нет? Наверное, нет, – раз хочет попрощаться с Адрианой. А, вообще-то обманул, раз стремится попрощаться в присутствии Мэри.

8

В начале марта появились первые критические статьи на журнальную публикацию «За рекой, в тени деревьев» в «Космополитене». Хемингуэй, читая их, все более и более мрачнел. Основная масса откликов была недоброжелательной. Многие критики прямо заявляли о творческом закате Хемингуэя, как писателя. Также многие отметили документальность в описании войны и своеобразную характеристику генералов, отличившихся на войне, что не свойственно роману, как литературному жанру. Любовную линию в романе, будто не замечали. Только парижское издание «Нью-Йорк геральд трибюн» своеобразно заметило любовную линию в романе: «Старческое брюзжание по поводу прошедшей войны, автор умело заполнил пересказом своих любовных похождений пережитых накануне вечером, им самим». Хемингуэй в гневе порвал газету, и клочья бумаги раскидал по комнате. Сволочи, коснулись даже его личной жизни! Слава богу, что еще не назвали имя Адрианы.

Мэри видела мрачное состояние Хемингуэя и пыталась его не столько успокоить, сколько отвлечь от происходящего. Но от горной и утиной охоты он отказался, а на рыбалку весной выходить рано. Наконец, он сказал:

–Едем в Париж.

–Может в Геную, и оттуда поплывем на Кубу. – Возразила Мэри.

–Мы договорились со Скрибнером, и он ждет меня в Париже.

Чарльз Скрибнер – нью-йоркский издатель, которому Хемингуэй обычно доверял право первой публикации своих произведений. Раз он приезжает в Париж для встречи с писателем, то никак нельзя отказаться от приглашения. Пусть также встретит Адриану, может она отвлечет его от нерадостных дум и выведет из упаднического состояния. Адриана сейчас была необходима Хемингуэю, как лекарство. Так решила Мэри. И, кажется, она пожалела, что помогла Адриане отправиться в Париж раньше времени.

Накануне отъезда из Венеции, Мэри зашла к Доре Иванчич и вручила ей еще тысячу долларов, и та дала обязательство не приезжать к ним в гости на Кубу. Пусть все делается и с согласия Мэри, а не только по желанию Хемингуэя.

В Париже они остановились в отеле «Ритц». Хемингуэй сразу же встретился со Скрибнером и показал ему рисунки Адрианы для его книги, которые он взял у нее в прошлом году. Скрибнер долго их рассматривал и заявил, что хотел бы встретиться с художником. Они обговорили условия издания романа «За рекой, в тени деревьев». Договорились, встретиться во время завтрака, на следующий день. Сразу же Хемингуэй позвонил Адриане и сказал, что хочет с ней встретиться завтра утром и пообедать в отеле ресторана. Это прозвучало не как приглашение, а как приказ.

На завтрак Адриана пришла со своей подругой Моникой де Бомон, у которой жила в Париже. Их встреча, в присутствии Мэри, прошла не так, как им обоим хотелось бы. Хемингуэй поцеловал ее в лоб и сказал:

–Я очень рад тебя видеть, девочка.

–Я тоже. – Только и смогла ответить Адриана, смущаясь доброжелательного взгляда Мэри.

–Здравствуйте, Моника. – Просто приветствовал ее Хемингуэй.

Мэри тоже обняла Адриану и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала ее в щечку.

–Я так рада, Ади, что мы снова вместе. – Так искренне сказала Мэри, что Адриана еще более засмущалась.

Сели за стол и Хемингуэй стал разглядывать Адриану, сидящую напротив. Он отметил, что она немного похудела. Правда, куда ей еще больше худеть со своей фигурой? Но она спокойна, даже весела. Видимо, учиться французскому языку в Париже ей нравилось.

Адриана, в свою очередь отметила, что Папа немного осунулся, появилась нервная суета в движениях. Но, может быть, он волнуется от встречи с ней. Но все равно, как он красив в своей неудаче, и видно, что не сдался под напором неприятных обстоятельств.

–Я показал твои рисунки Чарли Скрибнеру. – Хемингуэй сразу же заговорил о делах, без всякого расспроса Адрианы о житье-бытье, чего она от него ожидала. Обычно он интересовался ее проблемами.

–Какие рисунки? – Удивилась Адриана.

–Те, которые я у тебя взял в прошлом году. Помнишь? Иллюстрации и обложка для моей книги.

–Помню. А кто такой Чарли Скрибнер?

–Мой американский издатель. Я ему дал рисунки и они ему, вроде, понравились. Спросил, кто художник. Я сказал, что рисовала их, одна женщина. Но не сказал, кто. А он не верит, что их нарисовала женщина. Хочет увидеть художника-женщину. Я его пригласил на завтрак. А вот идет и он! Ты молчи и ничего не говори, пока не зададим тебе вопроса.

–Хелло, Эрнест! – Приветствовал его Скрибнер. – Здравствуйте, мисс Мэри. Привет девушкам! – Он вел себя раскованно. Сказывался американский образ жизни. – А кто они?