Последняя мистификация Пушкина

Ара­по­ва, ко­неч­но, зна­ла о су­ще­ст­во­ва­нии вос­по­ми­на­ний, ко­то­рые со­би­рал­ся опуб­ли­ко­вать Бар­те­нев – ведь го­то­ви­лись они не один год. Са­мо на­зва­ние го­во­ри­ло об этом: «Из рас­ска­зов кня­зя Пет­ра Ан­д­рее­ви­ча и кня­ги­ни Ве­ры Федо­ров­ны Вя­зем­ских (за­пи­са­но в раз­ное вре­мя, с по­зво­ле­ния обо­их)». Воз­можно, не­ко­то­рые ис­то­рии Ара­по­ва слы­ша­ла из уст са­мих суп­ру­гов. Во вся­ком слу­чае, во­про­сы она за­да­ва­ла конкретные, со знанием дела, за­став­ляя Алек­сан­д­ри­ну и ее мужа от­ве­чать по существу. Фри­зен­гоф пи­сал «до­ро­гой Азинь­ки» 14 мар­та 1887 года:

Же­на моя со­об­ща­ет мне, что она со­вер­шен­но уве­ре­на в том, что во все это вре­мя Гек­керн ви­дел ва­шу мать ис­клю­чи­тель­но в све­те и что ме­ж­ду ни­ми не бы­ло ни встреч, ни пе­ре­пис­ки. Но в от­но­ше­нии обо­их этих об­стоя­тельств бы­ло все же по од­но­му ис­клю­че­нию. Ста­рый Гек­керн на­пи­сал ва­шей ма­те­ри пись­мо, что­бы убе­дить ее ос­та­вить сво­его му­жа и вый­ти за его при­ем­но­го сы­на. Алек­сан­д­ри­на вспо­ми­на­ет, что ва­ша мать от­ве­ча­ла на это ре­ши­тель­ным от­ка­зом, но она уже не пом­нит, бы­ло ли это сде­ла­но уст­но или пись­мен­но. Что же ка­са­ет­ся сви­да­ния, то ва­ша мать по­лу­чи­ла од­на­ж­ды от г-жи По­ле­ти­ки при­гла­ше­ние по­се­тить ее, и ко­гда она (Н. Н. Пуш­ки­на) при­бы­ла ту­да, то за­ста­ла там Гек­кер­на вме­сто хо­зяй­ки до­ма; бро­сив­шись пе­ред ней на ко­ле­на, он за­кли­нал ее о том же, что и его при­ем­ный отец в сво­ем пись­ме. Она ска­за­ла же­не мо­ей, что это сви­да­ние дли­лось толь­ко не­сколь­ко ми­нут, ибо, от­ка­зав не­мед­лен­но, она тот­час же уе­ха­ла[26].

При всей внеш­ней сдер­жан­но­сти и ува­жи­тель­ном то­не пись­ма в нем все же про­гля­ды­ва­ло рев­ни­вое от­но­ше­ние Алек­сан­д­ри­ны к се­ст­ре. В пись­ме го­во­ри­лось, что Дан­тес во­шел в са­лон На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны, как «мно­гие дру­гие офи­це­ры гвар­дии, по­се­щав­шие ее», что «он стра­ст­но влю­бил­ся в нее, и его уха­жи­ва­ние пе­ре­хо­ди­ло гра­ни­цы, ко­то­рые обыч­но ста­вят­ся в та­ких слу­ча­ях», что он бу­к­валь­но «по­жи­рал ее гла­за­ми». Со­об­ща­лось так же, что «Пуш­кин был этим силь­но раз­дра­жен», «что на­шлись ли­ца, ко­то­рые вме­ша­лись, чтоб еще силь­нее воз­бу­дить его». И тут про­зву­ча­ло имя ни в чем не по­вин­но­го кня­зя Га­га­ри­на. Не по­ща­ди­ла Алек­сан­д­ри­на и се­ст­ру Ека­те­ри­ну, на­звав ее шир­мой, за ко­то­рой Дан­тес уст­раи­вал свои де­ла, «уха­жи­вая за обеи­ми се­ст­ра­ми сра­зу». Ины­ми сло­ва­ми, она всех при­пе­ча­та­ла, все­му да­ла оп­ре­де­ле­ние, но ни­че­го не ска­за­ла о по­ве­де­нии са­мой На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны. Ка­ким об­ра­зом же­на по­эта пы­та­лась ис­пра­вить си­туа­цию? И по­лу­ча­лось, что ни­ка­ким. А ведь бы­ло по­нят­но, что дочь жда­ла оп­рав­да­ний сво­ей ма­те­ри. Вза­мен ей был по­слан не­кий ме­мо­ран­дум, со­про­во­ж­дае­мый жа­ло­ба­ми на про­бле­мы с па­мя­тью. Ара­по­ва по­ня­ла, к че­му кло­нит Алек­сан­д­ри­на, и ни в чем не по­ве­ри­ла ей. К то­му же, ее подозрения в не­чис­то­плот­но­сти тет­ки очень ско­ро на­шли са­мое ре­ши­тель­ное под­твер­жде­ние.

В том же 1887 го­ду за­пи­сал свой скан­даль­но зна­ме­ни­тый «Рас­сказ об от­ноше­ни­ях Пуш­ки­на к Дан­те­су» пол­ко­вой друг ка­ва­лер­гар­да князь А.В.Тру­бец­кой. В его из­ло­же­нии ис­то­рия ду­эли при­ня­ла не­ве­ро­ят­ный вид, а фи­гу­ра Алек­сан­д­ри­ны об­ре­ла, чуть ли не дья­воль­ский ха­рак­тер. Князь «от­кро­вен­ни­чал»:

Еще до бра­ка Пуш­ки­на на На­та­ли Алек­сан­д­рин зна­ла наи­зусть все сти­хо­тво­ре­ния сво­его бу­ду­ще­го зя­тя и бы­ла влюб­ле­на в не­го за­оч­но. Вско­ре по­сле бра­ка Пуш­кин со­шел­ся с Алек­сан­д­рин и жил с нею. Факт этот не под­ле­жит со­мне­нию. Алек­сан­д­рин соз­на­ва­лась в этом г-же По­ле­ти­ке. По­ду­май­те же, мог ли Пуш­кин при этих ус­ло­ви­ях рев­но­вать свою же­ну к Дан­те­су. …Влюб­лен­ный в Алек­сан­д­рин, Пуш­кин опа­сал­ся, что­бы бле­стя­щий ка­ва­лер­гард не ув­лек ее. …По­вто­ряю, од­на­ко, - связь Пуш­ки­на с Алек­сан­д­ри­ною ма­ло ко­му бы­ла из­вест­на… Вско­ре по­сле бра­ка, в ок­тяб­ре или но­яб­ре, Дан­тес с мо­ло­дой же­ной за­ду­ма­ли от­пра­вить­ся за гра­ни­цу к род­ным му­жа …. и во вре­мя этих-то сбо­ров, в но­яб­ре или де­каб­ре, ока­за­лось, что с ни­ми со­би­ра­ет­ся ехать и Алек­сан­д­рин. Вот что окон­ча­тель­но взо­рва­ло Пуш­ки­на, и он ре­шил­ся во что бы то ни ста­ло вос­пре­пят­ст­во­вать их отъ­ез­ду… Слу­чай ско­ро пред­ста­вил­ся. В то вре­мя не­сколь­ко ша­лу­нов из мо­ло­де­жи—ме­ж­ду про­чим Уру­сов, Опо­чи­нин, Стро­га­нов, мой cousin, — ста­ли рас­сы­лать ано­ним­ные пись­ма по мужь­ям-ро­го­нос­цам. В чис­ле мно­гих по­лу­чил та­кое пись­мо и Пуш­кин. В дру­гое вре­мя он не об­ра­тил бы вни­ма­ния на по­доб­ную шут­ку и, во вся­ком слу­чае, от­нес­ся бы к ней, как к шут­ке, быть мо­жет, за­клей­мил бы ее эпи­грам­мой. Но те­перь он уви­дел в этом хо­ро­ший пред­лог и вос­поль­зо­вал­ся им по-сво­ему[27].