Последняя мистификация Пушкина

Труд­нее все­го Ара­по­вой бы­ло со­вмес­тить два до­ро­гих ей сви­де­тель­ст­ва Вя­зем­ской и По­ле­ти­ки (в пе­ре­да­че Тру­бец­ко­го). И тут она по­ста­ра­лась на сла­ву, как дос­той­ная уче­ни­ца ста­ро­го кня­зя. Она скрои­ла по­лот­но, со­вер­шен­но не сов­па­даю­щее с дей­ст­ви­тель­но­стью, ко­то­рое бла­го­да­ря во­об­ра­же­нию ус­та­нав­ли­ва­ло са­мый не­ле­пый по­ря­док ве­щей, и вме­сте с тем наи­луч­шим об­ра­зом от­ра­жа­ло смысл и ха­рак­тер про­ис­хо­дя­щей тра­ге­дии. Су­ди­те са­ми: