Последняя мистификация Пушкина

Но воз­мез­дия не по­сле­до­ва­ло. Царь знал, что Дан­тес был ви­но­вен не бо­лее дру­гих свет­ских по­вес, стре­мя­щих­ся за­лезть в чью-ни­будь суп­ру­же­скую постель. Прав­да, его при­ем­ный отец не­ос­то­рож­но обнаружил увлечения само­го Ни­ко­лая. И пе­ред кем - пе­ред бра­том же­ны! Но как по­ста­вишь на­гле­ца на ме­сто, когда лю­бой шаг в этом на­прав­ле­нии оз­на­чал бы кос­вен­ное при­знание сво­ей ви­ны?! Смерть Пуш­ки­на бы­ла от­лич­ным по­во­дом для вы­дво­ре­ния Геккер­нов из стра­ны. Так что ге­не­рал-ау­ди­тор Но­ин­ский не на­прас­но тратил свое крас­но­речие!

Ано­ним­ку Гек­кер­ны не пи­са­ли - это по­ка­за­ло рас­сле­до­ва­ние Бен­кен­дор­фа, про­ве­ден­ное еще до ян­вар­ских со­бы­тий. Царь, мог пе­ре­дать све­де­ния в суд, но то­гда свет­ское мне­ние пе­ре­ки­ну­лось бы на сто­ро­ну Гек­кер­нов и их вы­дво­ре­ние ока­за­лось бы под во­про­сом. К тем же не­пред­ска­зуе­мым по­след­ст­ви­ям мог­ло при­вес­ти и по­яв­ле­ние в су­де На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны, ко­то­рая без со­мне­ния под­твер­ди­ла бы впол­не сдер­жан­ное по­ве­де­ние Дан­те­са по­сле же­нить­бы. А так, чле­ны су­да, ос­ве­дом­лен­ные о на­строе­нии дво­ра и вдох­нов­лен­ные при­сту­пом на­род­но­го воз­му­ще­ния лег­ко рас­пра­ви­лись с Гек­кер­на­ми.

Последняя мис­ти­фи­ка­ция Пушкина (Вме­сто за­клю­че­ния)

Но кто же то­гда на­пи­сал ано­ним­ный па­ск­виль - во­прос, ко­то­рым уже бо­лее сто­ле­тия за­да­ют­ся мно­гие ис­сле­до­ва­те­ли и по­чи­та­те­ли та­лан­та по­эта! Спо­соб по­яв­ле­ния это­го до­ку­мен­та, и его со­дер­жа­ние, го­во­рит о том, что ав­то­ром его не был слу­чай­ный че­ло­век. Он на­хо­дил­ся ря­дом с Пуш­ки­ным. Од­на­ко, как уже го­во­ри­лось, ни Гек­кер­ны, ни Га­га­рин, ни­кто дру­гой из близ­ких и даль­них не­доб­ро­же­ла­те­лей по­эта па­ск­виль не пи­сал.

Не­сколь­ко лет на­зад, на­ка­ну­не пе­чаль­но из­вест­ных со­бы­тий, по­тряс­ших оте­че­ст­вен­ные фи­нан­сы, один из мо­их зна­ко­мых, вла­де­лец не­боль­шо­го бу­ки­ни­сти­че­ско­го ма­га­зи­на и лю­би­тель рус­ской сло­вес­но­сти, зная, что я серь­ез­но за­ни­ма­юсь ис­то­ри­ей ли­те­ра­ту­ры 19 ве­ка, при­нес мне по­след­нее при­жиз­нен­ное из­да­ние пуш­кин­ско­го «Оне­ги­на» 1837 го­да. Са­мо по се­бе яв­ле­ние этой ми­ниа­тюр­ной кни­ги ка­за­лось чу­дом, но в ней хра­нил­ся еще и сло­жен­ный вдвое по­жел­тев­ший лис­ток, ко­то­рый осо­бен­но за­ин­те­ре­со­вал мое­го зна­ко­мо­го. В нем бы­ло на­пи­са­но:

У Обу­хо­ва мос­та, о судь­бах Про­мыс­ла. П. го­во­рил, что как бы он не шу­тил с судь­бой, судь­ба шу­тит злее. При­ду­мал мис­ти­фи­ка­цию - на ма­нер «ди­пло­ма ро­го­нос­ца», при­пуг­нуть при­яте­лей, ко­то­рые не ве­ри­ли, что N ле­зет к не­му в ду­шу и по­стель. Ра­зо­слал в кон­вер­тах. А все ока­за­лось прав­дой – же­на в сле­зах, при­яте­ли по­те­ря­ны. Как им ска­зать, что все шут­ка. Ме­ня он про­пус­тил, по­то­му что я че­ло­век бла­го­во­ле­ния – итак все пой­му.

Кто пи­сал эти стро­ки, и о ком шла речь? Бу­ки­нист счи­тал, что ему по­сча­ст­ли­ви­лось най­ти за­пис­ку Плет­не­ва с опи­са­ни­ем его из­вест­ной встре­чи с Пуш­ки­ным на Обу­хо­вом мос­ту. Я не смог ни ра­зу­бе­дить, ни уве­рить его. Он ушел, уно­ся свой цен­ный груз, с тем, что­бы вско­ре по­ки­нуть стра­ну, не при­нес­шей ему ком­мер­че­ско­го ус­пе­ха, а я с тех пор стал вре­ме­на­ми воз­вра­щать­ся к его до­гад­ке и за­да­вать­ся во­про­сом, воз­мож­но ли та­кое, что­бы по­эт на­пи­сал на се­бя ано­ним­ку?

Без­ус­лов­но, в са­мом яв­ле­нии ано­ним­ки не бы­ло ни­че­го ори­ги­наль­но­го. Идею мис­ти­фи­ка­ции мог­ли под­ска­зать по­эту рас­про­стра­нив­шие­ся в это вре­мя в све­те по­хо­жие ди­пло­мы, ко­то­ры­ми мо­ло­дежь за­ди­ра­ла же­на­тых муж­чин.

Мно­гое мог­ла бы про­яс­нить экс­пер­ти­за. Ка­за­лось бы, че­го про­ще взять и срав­нить по­чер­ки по­эта и ав­то­ра ано­ним­ки! Но и здесь бы­ли и ос­та­ют­ся свои серь­ез­ные труд­но­сти. Ру­ко­пи­си Пуш­ки­на ох­ра­ня­ют­ся тща­тель­ным об­ра­зом. Что­бы по­лу­чить их в ра­бо­ту, а тем бо­лее для пе­ре­да­чи на экс­пер­ти­зу, на­до предъ­я­вить вес­кие ос­но­ва­ния, убе­дить со­труд­ни­ков Пуш­кин­ско­го до­ма в про­ду­ман­но­сти та­ко­го ша­га, пре­одо­леть инер­цию мыш­ле­ния – ведь речь идет все же об об­ви­не­нии по­эта. Здесь дву­мя сло­ва­ми не обой­дешь­ся - нуж­на це­лая кни­га, а, воз­мож­но, и апел­ля­ция к об­ще­ст­вен­но­му мне­нию.

Но и это еще не все: по­тре­бу­ет­ся при­вле­че­ние ве­ду­щих спе­циа­ли­стов раз­ных го­су­дар­ст­вен­ных и ча­ст­ных ин­сти­ту­тов. Од­но­му че­ло­ве­ку та­кое де­ло не оси­лить. Хо­ро­шо из­вест­но, чем за­кан­чи­ва­ют­ся ча­ст­ные рас­сле­до­ва­ния - взять хо­тя бы «экс­пер­ти­зу» Ще­го­ле­ва. Ко­гда че­го-то очень хо­чет­ся, не­воль­но идешь на уп­ро­ще­ния и под­та­сов­ку фак­тов. Пусть спе­ци­аль­ным ана­ли­зом за­ни­ма­ют­ся све­жие го­ло­вы!

А для на­ча­ла об­ра­тим­ся к ре­зуль­та­там по­след­не­го ис­сле­до­ва­ния, про­ве­ден­но­го Все­со­юз­ным на­уч­но-ис­сле­до­ва­тель­ским ин­сти­ту­том су­деб­ных экс­пер­тиз.