Последняя ночь в Бейруте

— Совсем рядом ничего нет, мистер Бартон. Есть номер на вашем этаже и в вашем коридоре, но между вами будет пять или шесть номеров.

— Я думаю, мы это переживем, — пожал плечами Бартон. — Имя моего друга Томас Уэлдер, он британский гражданин. Не курит, пьет только лимонад, так что у вас будет образцовый постоялец.

— Приятно это слышать, мистер Бартон. У нас редко бывает иначе.

— Любезная Алия, сделайте доброе дело: закажите нам обоим ужин в моем номере на половину девятого. Я ведь могу забыть, и мы оба ляжем спать с пустыми желудками. Да, и попросите принести мне бутылку белого вина — ливанского, конечно.

— Конечно, — снова улыбнулась она. — Кто в Ливане пьет другое вино?

Действительно, подумал он. Это было бы по меньшей мере глупо.

Завтракать он не пошел.

— Надо же было выпить вчера столько пива, чтобы наутро напрочь пропал аппетит! Обойдусь пирожками и большой чашкой кофе, — сказал он вслух и пошел в номер за курткой. Он уже достал карточку, чтобы открыть дверь номера, как позвонил Вадид.

— Доброе утро, сэр, — сказал он. — У меня неплохие новости. Увидимся?

— С удовольствием. Я буду в кафе «Фелука».

— Я еду туда.

Вадид, как видно, был совсем недалеко, потому что, когда Бартон подошел к кафе, он увидел через стеклянную стену, что тот уже сидел за столиком и делал заказ официанту.

Бартон вошел, пожал ему руку и осведомился:

— Вы не заказали пирожки?

— Нет, сэр, — сконфуженно улыбнулся ливанец. — Не могу поверить, что вы отказываетесь завтракать в своей гостинице. Ведь там лучший завтрак во всем Бейруте.

— Иногда хочется чего-то простого и безыскусного, — попытался оправдаться Бартон. — Сделайте милость, закажите.

Вадид отправился к бару, а Бартон стал оглядывать кафе. Эта многолетняя привычка внимательно знакомиться с окружающей средой не раз спасала его от неприятностей. В кафе было занято всего три столика, и все три были заняты молодыми парочками.

Но прошло минут десять, и в кафе вошел новый посетитель, мужчина лет тридцати. Он был в красивой, хотя и немного старомодной куртке с большими отворотами и с чемоданчиком в руке. Он обвел кафе скучающим взглядом и сел в угол, вполоборота к Бартону. Затем открыл чемоданчик и поставил перед собой переносной компьютер-ноутбук. Включил его и только потом подозвал официанта и стал делать обширный заказ.

Вот и я дождался слежки, сказал себе Бартон. Он ни на мгновение не засомневался, что человек в углу — шпик, а ноутбук перед ним — шедевр современной слежки. Он устроен так, что в нем можно отрегулировать сверхчувствительный дистанционный микрофон, направив его на любого человека в комнате, и записывать разговор, несмотря на любые помехи.

Когда Вадид уселся и им принесли кофе, Бартон сделал глоток и, дождавшись, пока человек в углу надел наушники, сказал:

— Парень, который сидит в углу и что-то ищет в компьютере, на самом деле настраивает микрофон, чтобы слышать, о чем мы говорим, капитан. Бьюсь об заклад, у него нет на это официального разрешения ливанских властей. А посему — вызывайте полицейский наряд, Вадид. Мы выясним, что это за субъект.

Говоря это, он не сводил глаз с человека в углу. От его внимания не ускользнуло, что тот сразу занервничал. Он выключил компьютер, не спеша снял наушники, спрятал их в чемоданчик и быстро вышел из кафе. В середине переулка он сел в черный «мерседес», и машина рванула с места. Ошеломленный официант застыл на месте с кофейником и плюшками на подносе.

Все это время Вадид сидел с открытым ртом.

— Что это было? — наконец спросил он.

— Нас пасет какая-то спецслужба, — угрюмо проговорил Бартон.

— Но зачем?

— Я или, точнее, вы и я — мы кому-то не нравимся. Даже кому-то наступили на хвост.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Вадид.

— За мной следят; едва я приблизился к кафе, кем-то был дан сигнал срочно прислать сюда человека со звукозаписывающей аппаратурой и дистанционным микрофоном. Эта штука стоит огромные деньги и обычно находится только в распоряжении спецслужб. К несчастью для них, в нашем техотделе такая штука тоже есть, и я сразу понял, с чем имею дело.

— И кто, по вашему мнению, это организовал?

— Нам еще предстоит с этим разбираться. И поверьте, разгадка не за горами! Но теперь у меня почти не осталось сомнений, что смерть Мэри Белл — дело рук некоей спецслужбы и она всячески старается узнать, в каком направлении мы работаем и что нам удалось выяснить.

Вадид залпом выпил чашку кофе.

— Надеюсь, вы не обвиняете в этом ливанское правительство или какую-либо политическую силу в нашей стране, — сказал он глухо.

— И не думаю, мой друг. Речь идет о других силах: которые, похоже, стремятся воспользоваться своими возможностями, чтобы как можно больше заработать или сделать какую-то гадость. В противном случае, если бы это была операция, проводимая на официальном уровне, никто рисковать своей шкурой столь откровенно не стал бы. Однако подозреваю, что им еще кто-то помогает — из местных.