Последняя ночь в Бейруте

— Я до вчерашнего дня сомневался в правоте ваших… догадок, мистер Бартон. Но постепенно становлюсь поклонником вашей — не могу найти другого слова! — вашей магии… Кстати, мои сомнения по поводу машины напрокат вчера развеялись. И я теперь понимаю, что ситуация очень серьезная.

— Прекрасно, мы теперь думаем одинаково! — воскликнул Бартон. — И что же произошло такого невероятного вчера?

— Ничего невероятного. Я вчера провел допрос Мишеля Маруша, — сказал Вадид. — И результат был довольно неожиданный.

— Ну-ка?

— Сначала он стоял на своем — мол, машину угнали, и все. Он кричал, жестикулировал, грозил, что привлечет к этому делу лучших бейрутских адвокатов, подаст на меня жалобу! Я дал ему остыть, а потом сказал: слушай, мы уже знаем имя американца, который привел и поставил машину в переулке, а скоро узнаем и имя того, кто на ней ездил делать свое черное дело. У них, скорее всего, дипломатические паспорта, и поэтому они выйдут сухими из воды, потому что их отправят в Америку, а так как какого-то виновника всегда положено строго наказывать, за всех будешь отдуваться ты один. Тут он расплакался, стал говорить, что у его жены психическое расстройство и лекарства стоят целое состояние, а тут ему предложили взять машину напрокат и передать ее другому человеку — просто оставив ключ в замке зажигания. Затем будет имитирован угон, и он вообще ни при чем!

— Как мы и предполагали, — тихо сказал Бартон.

— Как вы и предполагали… Он по-настоящему испугался, потому что ему сначала не пришло в голову, что люди, которым нужна машина, — американские шпионы; он-то думал, что просто воры… Посредник, который его нанимал, передал ему триста долларов. Когда я спросил, кто этот посредник и где его можно найти, он снова стал кричать, что ничего о нем не знает, тот сам его нашел, ну и далее в том же духе. Тогда я и сказал, что типы, которым нужна была машина, это шпионы, которые соби раются навредить Хезболле, и если это случится, то ни он сам, ни его жена и дети в живых не останутся. Он снова зарыдал, стал просить пощады, и кончилось тем, что имя посредника он мне открыл.

— И?

— Этот посредник — консьерж в гостинице «Магриб», что по дороге из Дамура в Бейт-эт-Дин.

— Опять та же дорога. Тут все не так просто, Вадид. Вы его задержали, этого Маруша?

— Да, на сорок восемь часов. Я сделал так, что он сейчас в полной изоляции, в полицейском управлении в Дбайе. Там совсем новые люди, временные, из Триполи. И в Бейруте никто не знает, где он. Пусть пока думают, что он сбежал.

XXIV

Расставшись с Вадидом до следующего утра, Бартон вернулся в гостиницу и пошел беседовать с консьержем. Последний, ливанец-маронит и выпускник Сорбонны, которого без малого полчаса осаждали три египтянки, одетые в черный хиджаб, мечтал от них освободиться, и едва они оставили его в покое, с радостью выразил готовность выполнить любую просьбу британца.

— Сегодня приезжает всего на одну ночь мой старый друг, — сообщил ему Бартон, — и завтра он летит в Амман. Мне нужна машина на вечер — встретить его в аэропорту, выпить с ним ливанский кофе в хорошей кофейне и привезти сюда. Номер ему заказан. А завтра его нужно отвезти в аэропорт.

— Да, я в курсе дела, сэр, — отозвался консьерж. — Алия мне все передала. У нас есть «мерседес» с водителем, дайте мне только точное время, когда вы хотите выехать из гостиницы в аэропорт и когда ему нужно быть в аэропорту завтра. Общая сумма — около двухсот долларов. Или чуть больше, но ненамного.

— Включите это в мой общий счет. А прилетает Томас в семь тридцать.

— Все будет сделано, сэр. Ужин на двоих заказан в ваш номер на восемь тридцать. Он также включен в ваш счет.

— Блестяще. Очень благодарен.

— Это я благодарю вас, сэр.

— Мой дорогой, вы король консьержей.

Бартон отправился в бар — пить холодное вино и оценить события сегодняшнего дня.

Картина, на его взгляд, стала намного ясней, но в то же время несравненно запутанней. В его расследованиях парадоксы такого рода имели место нередко, но на этот раз все происходило за границей, а контролировать ситуацию полностью он не мог — в первую очередь потому, что сейчас свои партии разыгрывали спецслужбы, включая, как уже известно, и ФБР. Участие в деле Лемми Корреджо стало теперь императивом.

Около семи часов ему доложили, что машина у подъезда.

Лемми вышел через двадцать минут после посадки самолета. Увидев его в зале ожидания, Бартон обнял его и сказал:

— Добро пожаловать в Бейрут, мистер Уэлдер. Ты здесь бывал?

— Нет, мне не повезло; какое-то время сидел совсем недалеко — в Аммане.

— Не может быть! Хочешь верь, хочешь нет, но я так и думал.

— Брось, не поверю. Или ты в самом деле ясновидящий?

— Нет, просто прикидываюсь.

Они вышли к машине.

— Вы знаете, где кафе «Риба Кусая»? — спросил Бартон водителя «мерседеса».

— Нет, сэр. Извините, сэр. Но я найду его с помощью моего навигатора.

— Да, сделайте милость. Оно где-то совсем рядом.

Они уселись в машину. Водитель быстро нашел кафе и провозгласил:

— Туда ехать минут пять, сэр.

— Прекрасно, едем. Вы ужинали?

— Нет, не успел, сэр.