Последняя роза Шанхая

Несмотря на всю роскошь, его растущее богатство и имидж процветающего бизнесмена, дополненный Голдой, Эрнест был несчастен. В офисе на Бабблинг-Уэлл-роуд, где он купил целый этаж в двенадцатиэтажном здании в готическом стиле, спроектированное архитектором Ласло Худецом, он уставился на фортепиано, которое перевез из пекарни. Он все еще мог создавать прекрасную музыку, все еще помнил мелодию и тексты песен, но женщина, для которой он играл, жила в другом уголке его памяти.

* * *

Он отправился в гостиницу, где они встречались, питая какую-то глупую надежду, что она может ждать. Хозяйка сказала, что ее нога не ступала туда с июня прошлого года, комната была освобождена.

Он позвонил ей домой. Линия больше не использовалась. Он подумывал навестить ее дома. Лишь мимолетно взглянуть на нее.

* * *

Деревянные ворота были закрыты. Дождь лил на массивных каменных львов с волнистыми гривами, извивающихся драконов с длинными змеевидными усами и толстую стену, скрывавшую дом с улицы. Из-за стены, словно мираж, виднелись верхушки деревьев гинкго и вязов. Ее дом. Он довольно быстро нашел его.

Стоя под зонтиком, он наблюдал за резиденцией напротив, ожидая ее появления. Но ворота оставались закрытыми. Наконец, он перешел улицу.

Джип обогнал его, забрызгав водой его брюки, и остановился перед резиденцией. Он отступил назад и увидел, как ворота широко распахнулись, пропуская джип внутрь. Во внутреннем дворике он заметил японских солдат в черных кимоно и белых таби возле фонтана.

Капли дождя падали на его зонтик, пропитывая влагой его шелковый костюм сзади. Он прошел дальше по улице и зашел в ближайший магазин.

– Что случилось с семейством Шао? – спросил Эрнест.

Владелец магазина, теребя в руках стопку календарей, объяснил ему, что месяц назад семья продала дом кредитору, а кредитор отдал его японцам.

– Где сейчас семья Шао?

Лавочник покачал головой.

– Хотите несколько календарей?

Он купил десять календарей, которые ему были совершенно не нужны, и вернулся к своему четырехдверному «Крайслеру Империал» сливового цвета. Дворник глухо смахивал капли дождя с лобового стекла, на заднем сиденье ждала Голда.

Он сел в машину и закрыл глаза. Неужели он действительно потерял ее навсегда?

Глава 71

Айи

Ченг был прежним Ченгом, которого я знала. Он не спрашивал, как я себя чувствую, что мне нравится или что я хочу делать. Он давал мне яблоко, потому что хотел, чтобы я его съела, заказывал новые платья, потому что считал, что они мне нужны. Он обращался со мной так же, как со своей птицей, кормил ее, держа в руке сигарету, и не подозревал, что дым может навредить птице. Ему было несвойственно обращать внимание на эмоции или слезы.

Он промолчал, когда его мать, сидевшая за круглым обеденным столом, намекнула на чистую простыню, он молчал, когда она упомянула внуков и нянь. Когда она начала расспрашивать его, он откашлялся, поправил галстук и потянулся к моей руке под столом.

Я знала, что имела – верного мужчину.

Я не просила послушать музыку на граммофоне, не читала журналы, которые вызвали бы его недовольство, не напевала, не покачивала бедрами и не танцевала под мелодии в моей голове. Ему бы все это не понравилось.

Ночью я ждала его на нашем супружеском ложе, обнаженная, если не считать шелкового халата, который он мне подарил. Он больше не пугал меня, и вся его дикость, его необузданная энергия, его мускулистые руки больше не вызывали страх. Я прижималась к нему всем телом, готовая принять его. Это была хорошая жизнь: есть, играть в игры удовольствия, ложиться спать и делать так снова на следующий день.

Мама говорила, что любовь придет позже. Я надеялась, что она была права.

Глава 72

Эрнест

Проиграв очередной раунд в маджонг, игру, необходимую для общения, он спросил своих китайских деловых партнеров, где находится дом жениха Айи, Ченга. Мужчины с радостью рассказали ему об этом, но поправили его. Он больше не был женихом, он был ее мужем.

Значит, о ней заботились, но он все равно хотел ее видеть. На следующий день он поехал к дому Ченга и постучал кольцом, продетым через голову льва, о деревянную калитку. Ее открыла старая служанка в серой тунике. Испугавшись, она закричала и захлопнула калитку у него перед носом.

Но он нашел нужное место – он заметил черный «бьюик».

* * *

Войдя в свой кабинет, Эрнест резко остановился, его сердце замерло на мгновение – на стуле у стены, рядом с письменным столом, за которым он работал, сидел Ямазаки в полном офицерском обмундировании с палашом. Из кобуры торчал проклятый пистолет «маузер». Прошло около восьми месяцев с тех пор, как этот человек убил Мириам. Горе и ярость вскипели в нем. Если бы у Эрнеста был пистолет, Ямазаки был бы уже мертв.