Последняя роза Шанхая

Я притянула его лицо к себе. Его глаза, как яркий весенний пруд. Мне хотелось улыбаться и одновременно плакать. Я была в ловушке. Теперь нас было трое.

Глава 61

Эрнест

Работа была утомительной и тяжелой. В течение трех недель он трудился в пекарне вместе со своими работниками. Они месили тесто, когда было включено электричество, пекли, когда электричество отключали, и спали, когда могли. Никто не жаловался. Когда печь растапливалась, жара становилась невыносимой, и он выходил за дверь подышать свежим воздухом – ранний летний дождь приносил огромное облегчение по сравнению с палящим зноем пекарни.

Как только хлеб был испечен, Эрнест упаковывал буханки в корзины, привязанные сзади к велосипедам, накрывал их промасленными газетами, чтобы защитить от дождя, и просил Зигмунда и Мириам доставить их в общежитие. Как и предсказывал мистер Биткер, хлеб выдавался по норме, и было много жалоб от недовольных людей. В конечном итоге, некоторые беженцы, жившие в общежитии, начали сами приходить в пекарню за хлебом, но вскоре буханки стали таинственным образом исчезать с кухни, и цель в две тысячи четыреста буханок в день стала недостижимой.

У него почти не было времени видеться с Айи. Когда им удавалось встретиться, ему хотелось лишь спать. Вспоминая, как он пренебрегал Мириам, Эрнест делал все возможное, чтобы выслушать Айи, но это было нелегко. Его постоянно терзало беспокойство о том, чтобы пекарня работала, чтобы беженцы были накормлены. У него заканчивались мука, дрожжи, сахар, соль и даже уголь. Мистер Биткер, который должен был закупить пшеницу и муку за счет кредита, не заплатил ему, поэтому Эрнест использовал свои собственные сбережения, чтобы выплачивать сверхурочную заработную плату своим сотрудникам.

* * *

Они стояли возле пекарни, привязывая корзины к велосипедам, когда Эрнест заметил, как на другой стороне улицы двое японцев в форме с винтовками в руках переходили от дома к дому в поисках иностранцев и требовали показать паспорта.

Он напрягся. Недавно он слышал, что японцы наткнулись на немецких евреев с паспортами со штампом «Е», и они не арестовали их. Вполне вероятно, что японцы не станут отдавать их под суд, поскольку они не имели гражданства, но, если Мириам и его людей поймали бы без паспортов, велика вероятность, что их все еще могли принять за граждан враждебных государств.

– Веди себя непринужденно, не смотри в глаза, – предупредил он Мириам, которая была готова отвезти хлеб на велосипеде в общежитие.

Это утро было спокойным. Он переночевал в пекарне из соображений удобства и планировал навестить Айи в полдень. Он не видел ее уже три дня.

– Что произойдет, если я посмотрю им в глаза? – Мириам стала его надежной курьершей. Она расцвела в пекарне. Она любила помогать, болтала с работниками, пела и танцевала с Голдой, когда они топали по полу и размахивали скалками, улыбалась и шутила с Зигмундом. Зигмунд, у которого была привычка отпускать неприличные шутки, любил дурачиться и помог Мириам расслабиться. Эти двое стали хорошими друзьями – к счастью, не настолько близкими, чтобы ему стоило беспокоиться.

– Тогда они узнают, что мы не китайцы. – Эрнест взял две буханки хлеба, положил их в корзину и накрыл промасленной бумагой. Снова шел дождь, это был типичный летний день для Шанхая.

– Не думаю, что они отправят нас в лагерь. – Она забралась на велосипед и махнула Зигмунду, который как раз закончил привязывать корзину с хлебом к своему велосипеду. На другой стороне улицы двое солдат запрыгнули в джип и уехали. Эрнест почувствовал облегчение.

– Ты этого не знаешь. Просто не разговаривай с ними, запомнила? – Кто-то из пекарни позвал его, и Эрнест поспешил внутрь. Он был уже у двери, когда услышал, как Мириам что-то прошептала Зигмунду.

– Твой брат – благородный человек, – ответил Зигмунд.

Мириам подняла подножку.

– А я присматриваю за ним.

Это были самые нежные слова, которые Эрнест когда-либо слышал от Мириам. Его сердце переполняла благодарность. Он пожертвовал свою пекарню беженцам, а пекарня вернула ему его сестру.

* * *

Мистер Биткер прислал ему сто мешков муки и заплатил двести долларов за месячный объем выпекаемого хлеба, что составляло малую долю от обычной цены. Но Эрнест приободрился. С этой мукой он мог продолжать выпекать хлеб в максимально возможных количествах, а перечисленные средства обеспечивали возможность выплатить сверхурочные, которые он задолжал своим работникам. Но ему пришлось прятать муку, так как японцы, столкнувшись с нехваткой продовольствия, начали конфисковывать муку и рис. Тайно Эрнест покупал рис, уголь, алкоголь, керосин, масло и соевое молоко у поставщиков, с которыми его свела миссис Кайзер, и учился вести бизнес, вести переговоры. Будучи рассудительным и вежливым, он установил прочные отношения с несколькими китайскими складами, имеющими отношение к черному рынку.