Последняя сказка

– Я бы не поверила вам, – сказала Фрая после небольшой паузы. – Часовщик? Путешествие во времени? Это слишком невероятно даже для меня, а ведь я могу одним взглядом внушить любовь или ненависть. Но твое имя! Такое совпадение маловероятно: ты не мог знать, как Совалия решит назвать ребенка.

Она помолчала.

– Два неизвестных эксплета. Имя. Глаза. – Казалось, она убеждала саму себя. – Да и какой, в конце концов, вам резон разыгрывать меня таким образом или пытаться обмануть? У меня ведь ничего нет: ни власти, ни больших денег, ни связей, все оборвала. Если кому-то когда-то и причинила зло, перед всеми вину давно искупила. Некому и не за что меня ненавидеть, чтобы так жестоко шутить.

Омарейл кивнула.

– Я вас хорошо понимаю, – сказала она, – мы и сами не поверили бы, не случись это все с нами. Вы хотя бы живете со знанием об эксплетах всю жизнь, а я узнала о своем даре несколько месяцев назад. До тех пор самым большим «чудом» в моей жизни было глупое предсказание, в которое меня заставляли верить. А за последний год я столкнулась с таким, что лекции Магистра Света обо всех чудесах, что произошли благодаря Солнцу, – просто дет…

Она оборвала себя на полуслове, поймав мрачный взгляд Даррита. Взглянув на Фраю, Омарейл поняла: ничто не осталось незамеченным.

Эксплет, узнавший о своем даре во взрослом возрасте, – это само по себе необычно. Но то, что ей довелось слушать лекции Магистра Света… Со Светлейшим могли говорить либо другие служители Света, либо особы королевских кровей. И отсутствие белой рясы на Омарейл оставляло не так много вариантов.

– Кто ты? – спросила наконец госпожа Тулони.

В этой женщине интересным образом незамысловатые манеры и кажущаяся простота сочетались с невероятной проницательностью и наблюдательностью.

Омарейл взглянула на Даррита, он едва заметно отрицательно покачал головой. В глазах читалось неодобрение. Она отвернулась, сделав вид, что не заметила или не поняла:

– Полагаю, вы все равно узнаете.

– Мирра… – предупреждающе произнес Норт.

– Госпожа Тулони уже знает, что мы прибыли из будущего, – рассудительно ответила Омарейл. – Она знает, что ты – Норт. – Она указала на спящего ребенка. – Что плохого, если я расскажу правду о себе?

– Мы не знаем, к каким последствиям это приведет, – возразил он.

– Но это не так! Мы знаем! Норт, Фрая будет все детство читать тебе эти сказки о простолюдине и принцессе, неужели ты думаешь, она не поймет, что к чему? Будет делать это просто потому, что в доме нет других книг?

– Прошу прощения?! – воскликнула госпожа Тулони.

Младенец недовольно закряхтел. Он зашевелил ручками, начал сжимать и разжимать пальчики, поджимать ножки, и Фрая принялась успокаивающе тянуть «ш-ш-ш». Когда она наблюдала, как разглаживалось личико малыша, ее собственное светилось счастьем.

Едва ребенок спокойно засопел, она шепотом обратилась к Омарейл:

– Принцесса?

Омарейл чуть виновато пожала плечами.

Госпожа Тулони взглянула на недовольного Даррита. Тот отвернулся к окну.

– Наследная? – уточнила она.

– Надеюсь, что да. Это зависит от того, сможем ли мы с Нортом сделать все как надо.

Фрая задумалась:

– Ты дочь принца Эйгира?

Омарейл кивнула, и тут госпожа Тулони негромко рассмеялась.

– Не могу поверить, наследная принцесса работала у меня в лавке помощницей! – А затем она поняла кое-что еще: – Наследная принцесса – эксплет!

Ее глаза чуть расширились, улыбка покинула губы.

– Совалия бы этого не допустила.

Фрая взглянула на ребенка в своих руках, на Даррита, вновь на Омарейл:

– После сегодняшнего… Ее муж – Советник. Ее сын будет Советником. Как она восприняла рождение принцессы-эксплета?

– Очень творчески, – отозвалась Омарейл, скрывая душевную боль за ироничным ответом.

– Ох, что еще она наделала? – выдохнула Фрая.

…Омарейл как раз успела кратко рассказать о предсказании, когда пришла кормилица.

Большая женщина с мягкими полными руками, покатыми плечами и круглым румяным лицом, она без остановки рассказывала о своих детях, в особенности о младшем сыне, что родился совсем недавно. Маленький Бой был крепким и упитанным, что, по мнению кормилицы, говорило о высоком качестве ее молока.

Она оставила на столе плоскую бутылочку с резиновой соской – в ней было немного молока на следующий раз – и пообещала прийти вновь уже утром.

– Пока он такой маленький, ему не нужно много. А потом уж наладим с вами режим. – Женщина беззаботно улыбнулась Фрае. – Да не беспокойтесь вы, за такую щедрую плату я готова переехать к вам жить, если потребуется. – А затем, вспомнив об обстоятельствах своей жизни, добавила: – Но только с Боем, его еще рановато оставлять одного дома.

Свет газового светильника был тусклым, и оттого все тонуло в таинственном полумраке. Атмосфера была странной: завораживающей и пугающей одновременно. Как будто все они стояли на пороге чего-то значительного, но пока что прятались в уютном коконе этой маленькой комнаты, скрывая страх и волнение за долгими разговорами и безмолвным наблюдением за спящим ребенком.

– Я… я правда выращу этого ребенка? – неверяще качая головой, произнесла Фрая. – Он действительно останется со мной?