Последняя сказка

Норт кивнул.

– Ты знал, кто…

– Нет, я не знал, кем была моя мать. Ты сдержала данное госпоже Дольвейн обещание. Так никогда и не выдала ее личность.

– Неужели оставила тебя в полном неведении? – уточнила она, осторожно подбирая слова.

Похоже, имела в виду «до самой смерти», но не стала произносить вслух.

Он чуть помолчал.

– Ты ведь уже знала, что однажды правда станет известна, жалела меня и не хотела нарушать слово.

Фрая склонила голову, с каким-то новым чувством глядя на взрослого Даррита. С нежностью? С заботой? Она подошла к нему и осторожно положила руку на плечо. Он взволнованно взглянул на нее, его губы разомкнулись, выдавая полную растерянность, а затем он вспомнил о присутствии Омарейл. Это произошло так явно: Норт посмотрел в ее сторону, и лицо переменилось за мгновение. Он поднял подбородок, сжал челюсти и расправил плечи.

Вольный больше не скрывать свою личность, Даррит ушел на кухню, где по-хозяйски поставил чайник на чугунную плиту. Пока он там возился, Омарейл и Фрая сели за стол, и последняя спросила:

– Что же, теперь вы хотите убедить всех, что предсказание ложное?

Принцесса кивнула.

– И погубить Совалию?

Повисла пауза. Омарейл уловила интонации, с которыми был задан вопрос: сожаление, сострадание. Сострадание к Сове.

Принцесса заметила, что Норт, вышедший из кухни в коридор, сделал шаг назад, желая, видимо, услышать продолжение разговора.

– Вы думаете, я должна посочувствовать ей и забыть обо всем, что было? – уточнила она.

– Ох, родная! – вздохнула Фрая. – Конечно нет. Но Совалия – несчастный человек. Ей был дарован великий талант, она же сумела использовать его только во вред. Но Совалию Солнце накажет, это не наше, не людское дело.

– Думаю, Высший Суд Ордора будет готов с вами поспорить. И не забывайте, что я – будущая Королева, и принятие решений о наказании подданных в прямом смысле будет моим делом.

Фрая на время замолчала.

– Мне просто жаль ее.

Омарейл тяжело выдохнула:

– Я понимаю. Но не могу принять. Не могу простить.

– Думаю, она поступила необдуманно, – отозвалась Фрая, – почувствовав, что ты эксплет, поняла, что нужно действовать, и действовать быстро…

Омарейл покачала головой. Как ни странно, о себе и предсказании она в тот момент даже не думала.

– Я про Норта. Как она могла отказаться от него?

В этот момент Даррит наконец появился в комнате с горячим чайником и чистыми чашками в руках. Поставив все на стол, он присел у буфета, открыл нижние дверцы и достал из глубины блюдечко с конфетами, завернутыми в коричневую бумагу.

– Развеялись последние сомнения, – рассмеялась Фрая, – никто не знает про этот мой тайник!

Норт взглянул на нее и тепло улыбнулся. Омарейл не была уверена, что хоть кому-то на ее памяти доставалась такая улыбка.

Первое время они пили чай в тишине. Затем Фрая с тревогой произнесла:

– Эддарион уж больно долго не возвращается. Может, случилось что? Лежит где на обочине… Как-то я привыкла думать о нем как о всемогущем и всезнающем… Но иногда даже самым сильным из нас требуется помощь.

С этими словами она отнесла на кухню почти пустую чашку, а затем вышла из дома.

Омарейл с Дарритом впервые остались наедине.

– Норт, – мягко позвала она после очень долгой паузы.

– Это ничего не меняет. Не беспокойтесь, я все равно намерен закончить нашу миссию.

– Но… она твоя мать… Если мы огласим наше фальшивое пророчество и отправим Сову в тюрьму…

– Эта женщина лишила себя права называться моей матерью на ваших глазах.

И без дара принцесса чувствовала исходящую от Даррита обиду.

– Ш-ш, не надо. – Она положила руку на ладонь Норта, осознавая, что совершенно не представляет, как себя вести и что говорить. – Я понимаю, что ты злишься на нее.

– Я не злюсь, – упрямо заявил он.

– А что ты чувствуешь?

Он посмотрел в сторону, сложил руки на груди.

– Я не знаю. И говорить об этом не хочу.

– Ты уверен? Может, тебе станет легче. Просто поделись своими эмоциями, расскажи, что сейчас на душе…

– Я же сказал, я не знаю! – воскликнул он, раздраженно дернув плечом. – Не хочу с этим разбираться.

Младенец заплакал.

Омарейл с укоризной посмотрела на Даррита.

– Такие маленькие дети не реагируют на звуки, – убежденно заявил он, получив в ответ скептический взгляд.

Оба подошли к раскрасневшемуся орущему ребенку.

– Что сделать, чтобы он перестал кричать? – спросила Омарейл, ощущая нарастающую панику.

Она испытала новое чувство: желание во что бы то ни стало сделать так, чтобы ребенок прекратил плакать.

– Нужно взять его на руки, – ответил Норт, но почему-то не спешил выполнить собственную рекомендацию.

Когда Омарейл начало казаться, что младенец задохнется от крика, она все же поборола растущую внутри панику и попыталась взять его на руки.

– Он слишком крошечный… – выдохнула она.

– Положите руку под затылок, – продолжал давать указания Даррит, никак не помогая.