Последняя жертва войны (сборник)

– Ой, не знаю, Анна Владимировна. Прямо сердце разрывается, на него глядючи. Говорит, что помирает. – И вспухшие от постоянного плача и недосыпа глаза Лиды вновь разлились потоками слез.

– Какой странный сон! – прошептал потрескавшимися губами Василий. – Подлетает к нам на окно белая корова. Она садится на подоконник, смотрит на меня и жалобно так мычит. А в копытах у нее кувшин молока.

Приступ удушающего свистящего кашля прервал тяжелый бред больного.

Разбуженный голосами, в комнату, протирая глаза, вошел Миша:

– Бабушка, я хочу кушать. Я со вчерашнего дня голодный. Дайте хоть что-нибудь пожевать.

– Сейчас, родной мой, сейчас. Я поставила кастрюлю погреться. Через десять минут все будет готово, – погладила Марина мальчика и указала на кипящую на плите кастрюлю.

Анна подошла к печке и открыла крышку. В кипящей воде лежали два камня.

– Два дня уж так обманываем его, – прошептала Марина. – Говорим: потерпи, сейчас будет готово – и Мишка с этой мыслю, устав ждать, засыпает. Как объяснить ребенку, что у нас есть нечего?

– Где голубцы? Почему не даете моему сыну голубцы?

С этими словами Василий попытался приподняться на постели, но силы окончательно покинули его, и мужчина повалился на кровать. Его глаза, не моргая, смотрели в потолок, а изо рта тонкой струйкой стекала кровь, рисуя на белоснежной подушке алую розу.

– У нас есть голубцы? Мам, почему вы их прячете? Дайте мне мои голубцы! – зарыдал Миша.

Но никто не заметил этого. Все в оцепенении замерли у кровати Василия.

Заглянув в кастрюлю, мальчик мгновенно стих и в ярости обернулся к отцу. Лицо его исказила гримаса лютой ненависти и злобы.

– Сдох? Так тебе и надо! Нечего было брехать! – выкрикнул мальчик и потерял сознание.

* * *

С утра Анна пришла в школу пораньше, чтобы успеть проверить скопившиеся тетради. Взглянув на классную доску, она заметила нарисованную мелом карикатуру. Кто-то неумелой детской рукой вывел на доске рисунок в виде двух женщин и мужчины между ними со шприцем в руках. Поморщившись, Анна взяла тряпку и стала стирать рисунок. По мере того как мужчина со шприцем исчезал с доски, на душе у Анны становилось легче. Женщине казалось, каждое движение руки удаляет этого человека из их жизни.

За этим занятием ее и застал бригадир. Обозначив свое появление покашливанием, он вошел в класс.

– Здравствуйте, Анна Владимировна.

– Доброе утро, Силантий Петрович. Рада вас видеть, – поприветствовала Анна, широким жестом удаляя последние штрихи мела.

– Хорошо у вас тут, чистенько, – проговорил бригадир, оставляя за собой грязные следы кирзовых сапог.

– У вас, наверное, какое-то дело? – спросила Анна, недовольно покосившись на осыпавшиеся комья грязи.

Бригадир сделал глубокую затяжку и, насупившись, сказал:

– Даже не знаю, с чего начать…

– Не ходите вокруг да около, Силантий Петрович.

Бригадир подошел вплотную к учительскому столику и, понизив голос, начал издалека:

– Анна Владимировна, вы уважаемая женщина в нашем колхозе, но…

– Что «но»? Объясните толком, что случилось? Может, вы не довольны моей работой?

– Знаете ли, в последнее время к вам зачастил наш фельдшер, Виктор. По селу ползут разные слухи. Из-за проблем со здоровьем Виктора не забрали на фронт. В комиссии сказали, что у него слабое зрение. Но что-то мне в это не верится, потому что одиноких женщин он видит очень даже хорошо. И так всем тяжело, а эта сволочь добавляет нам проблем.

Бригадир помуслил пальцы и, потушив самокрутку, положил ее в карман потертого бушлата.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какие отношения могут быть между Виктором и моими невестками? Да, он пару раз приходил к нам, но это еще не значит, что между фельдшером и моими невестками есть какие-то отношения. Я учительница, ко мне многие заходят, – недоуменно ответила Анна.

– Анна Владимировна, этот подлец приходит к вам каждый божий день. Как только вы выходите из дома, Виктор тут как тут. Я прошу вас принять какие-то меры. Негоже советским женщинам вести себя, как простит… так нескромно.

– Я попрошу выбирать слова! – побагровев от возмущения, встала из-за стола Анна. – Силантий Петрович, не вам говорить о…

Но слова Анны повисли в воздухе, так как на улице послышались крики и топот бегущих людей. Бригадир, а за ним и Анна вышли в коридор и тут же столкнулись с бегущими куда-то людьми.

Бригадир крикнул кому-то:

– Сынок, что случилось? Куда это все?

– Еще не знаю, все бегут, и я за ними, – не останавливаясь, крикнул тот.

Анна схватила одного из детей:

– Ну что случилось? Куда ты?

– Отпустите меня! На кудыкину гору! – Ребенок оттолкнул Анну и побежал за остальными.

Бригадир и Анна, поддавшись общему настроению, побежали за толпой.