Последние врата

Мастер Цанг, зверовидного облика сухопарый мужчина, надменно выдвинув челюсть, заложив за спину руки и поминутно сжимая их в кулаки, раздражённо прохаживался вдоль застывшего строя, только что принявшего в себя новобранца под сорок вторым номером. Всё, что думает мастер по поводу этого новобранца, ученики уже выслушали с дрожью душевной, пока он, играя желваками, читал державное предписание и взрывался отборнейшей бранью после каждой прочитанной строчки. Ещё бы! Подобный боец – событие в этих стенах небывалое, и его развитие обещало быть самым плачевным для нарушителя традиций. Однако, Цанг, как истый ревнитель воинской дисциплины, очевидно, вняв предписанию, обратился к строю с краткой, но внушительной речью:

– Слушайте вы, сосунки! Ваши ряды пополнились сорок вторым бойцом. Так значится в списках. Так и воспринять! А кто посмеет думать иначе… – Цанг свирепо оглядел затаивший дыхание строй. – И ни-ка-ких исключений! Поблажек не будет! Я сделаю из вас настоящих мужчин! Смирррна!!! Напрра-ву! Бегом аррш!

К исходу третьего часа обрушившихся на неё воинских упражнений Яромира желала только одного – прилечь под частоколом и тихонько умереть. Почему она всё ещё на ногах, почему её тело, послушное забиваемым в голову гвоздям отрывистых команд Цанга, всё ещё повинуется ей, было совершенно непостижимо. Если бы она знала, что и зверообразный мастер боя тоже поражён этим обстоятельством, а потому исполнен жажды во что бы то ни стало уничтожить наглого новобранца каждым новым приказом, то она, наверное, давно сама осуществила бы своё желание и, может быть, уже упокоилась бы вдали от громыхающих над ристалищем командных раскатов мастера: " Упал-отжался-встал!"… Но держало некое сорок второе дыхание и далёкий голос, с каждым перестуком сердца в висках твердивший сквозь надсадное кряхтение таких же измученных учеников: "Бо-е-во-е да-ю, да-ю, из-воль, из-воль…" И всё же она попалась! Не будь её, Цанг, возможно и не отдал бы последнего приказа еле державшимся на ногах парням: "В казармы прыжками арш!" Но приказ прозвучал, и короткое возмущённое "ого!", тянущее на взыскание во внеочередной наряд, сорвалось-таки с губ Яромиры. В жизни своей мастер не испытывал, вероятно, большего наслаждения, чем в этот миг, добивая грозным окриком совершенно разбитую девчонку, оскорбившую гвардейские пенаты своим присутствием:

– Сорок второй!!! Пять нарядов за пререкания!

Наверное, и будущие витязи тоже были сражены такой несправедливостью мастера, потому что, вопреки естественному любопытству, по-товарищески отведя глаза, дружно замешкались на свежем воздухе, когда после ужина, ввечеру, стойкому сорок второму пришлось войти в единственный при казармах мужской нужник.

Лёжа на холодных жёстких нарах под мерцающей за узкой бойницей звездой, Яромира бесшумно глотала душившие её слёзы. С теснящей грудь ясностью чуха вдруг отчётливо поняла: её детство закончилось. Навсегда. Тихо умерло там, под частоколом, под ненавистный голос мастера Цанга.

* * *

Под высоким потолком в узком тёплом луче солнечного света, неведомо каким чудом заглянувшем в холодную ученическую келью, лениво толклись взметённые приходом Никтуса пылинки. Стар немигающим взором вперившись в их бестолковый танец, медленно отходя от потрясения, переваривал услышанное.

Сегодня он был свободен от дежурств и поручений, а занятия начинались только послезавтра, поэтому он, привычно проснувшись на заре и сразу же припомнив все эти приятные обстоятельства, вознамерился было ещё сладко поспать, но тут объявился наставник, чернее тучи и злее Болота. Увидев, что отрок не спит, страшно осклабился:

– Лежи-лежи, дружок! Я совсем не хочу причинять тебе беспокойство. Да… Но у меня есть для тебя две неотложные вести, которые тебе надлежит услышать. И именно от меня. До того, как ты спросонок выкинешь какую-нибудь мальчишескую глупость, вроде дальнего беспересадочного перелёта. А лучше до того, как ты потеряешь возможность думать о подобных глупостях… Не понимаешь? Оччень хорошо! Так с какой вести начать?

Стар даже съёжился от ледяной угрозы, какой повеяло от нарочито приветливого вступления мрачнолицего мага, нежданно-негаданно возникшего в столь ранний час у кровати далеко не самого успешного своего ученика. Потому что, судя по всему, приветствовать, привечать не вовремя проснувшегося мальчишку наставник явно не был расположен… Стар пожал плечами, глубже втискиваясь в спасительно-тёплые дружелюбные объятия постели.

– Начну с того, что мой дражайший ученик и твой неразлучный друг Дэллагар Тан ри Эль изготовил своего локка. Ты рад? Естественно… Только локк его – Золотой. Сверхоружие, как ты понимаешь…

– Ух ты!!! – вырвалось у забывшего всякую осторожность при таком известии Стара.

– Вижу, не зря ты при мне все эти годы, раз сразу понял… Зачем я здесь, тоже, вижу, догадываешься… Не будем тянуть. Так вот: и наш несравненный Дэлик, и его уникальный локк вчера присягнули на верность Аргусу, держателю Порубежья…

– Не может быть!!!

Никтус несколько мгновений пронизывал взглядом мальчишку.