Последние врата

Только когда сознание её распознало среди пятен лиц лицо Стара, она позволила себе удивлённо приподнять брови. Её посетила робкая мысль о том, что по какой-то немыслимой причине Дэл прислал вместо себя друга – заключить такой редкий теперь брак по доверенности. Однако, вглядевшись в напряжённо застывшего в седле Стара, с жениховским белым пером в тёмных кудрях, и встретив его взгляд, она с этой мыслью рассталась. Похоже, Стар испытывал те же муки, что и она. Но приветственные клики, выражение довольства происходящим на счастливых лицах магов, владетельных гостей и чины яснее ясного доказывали ей, что Стар – именно тот, кого ждали все присутствующие, тот, кто был предназначен ей с самого начала, тот, с кем должна она сейчас связать себя брачным обетом. Больно уязвлённое самолюбие, ярость колдуньи, а паче всего оскорблённая женская гордость и жгучая злость на самоё себя, не удосужившуюся за всё время уточнить у матери имя наречённого, вскипали в ней. И только строгое, сосредоточенное выражение лица Стара – среди сияющих улыбками дружек – заставило и её подавить, скрыть бушевавшие в груди чувства.

Красиво подкатили к расписному шатру. Там уже расположились все высшие маги. Аргус – сам Аргус! – лучился улыбкой. Видно ещё не знал о тайном решении Собора… Чома привычно раскланялась, одарив каждого ласковым взглядом. Дружки весело торговались с теремными чомами. Стар медлил в седле. Никтус приглашающе кивнул ему, дескать, давай, парень, женись! Вот оно что… От державного венца, идущего ей в руки, – пусть даже такой ценой! – она не откажется, ну уж нет… "Что ж он позорит-то меня, чурбан, не улыбнётся ни разу, " – Петулия тряхнула головой, выпорхнула из возка, протянула обе руки Стару. Тот принял их в свои, шепнул: "Поверь, я не знал!!" Она кивнула, верю, мол, не до объяснений сейчас, потянула к матери, к магам, к брачному кубку.

Ледок церемоний был уже сломан, но молодые всё ещё не могли толком объясниться друг с другом – то один, то другой гость обращался к ним, вознося здравицу, и Петулия, благодаря, время от времени склоняла головку на плечо Стара, шептала нежно: "Ответь ему, милый!" Стар произносил нужные слова и прятал взгляд в кубок. То, что чома сделала вид, будто ничуть не задета подменой, совсем сбило его с толку. О такой красавице можно было только мечтать, Стар ещё не забыл, как томился по ней, увидав впервые. И только многолетняя привычка уступать во всём первенство другу, побудила его отвести восхищённые глаза от чомы, разглядеть достоинства неяркой чухи и честно считать её своей невестой – до сегодняшнего дня. Душа его горела смятением. Перед другом он чист. "Я отпёрся", – не так ли высказался Дэл про то давнее сватовство, когда Никтус спрашивал его, не против ли он, и он против не был? Но Стар, по пышности приготовлений догадавшись, что не к чухе он едет, и казнивший себя за невольное предательство по отношению к Яромире, обострившимся от волнения чутьём сумел-таки уловить ту лёгкую тень удивления на лице невесты, что заставила его почувствовать себя предателем и по отношению к Петулии. Ведь до сих пор в том, что она любит Дэла, у него не было никакого сомнения. Однако венчание состоялось, все недвусмысленные пожелания звучат в его, Старов, адрес, а Петулия, оборонив негромкое "да улыбнись же, милый, потом поговорим", когда садились за стол, вела себя так, будто не стоит меж ними незримо третий… Было от чего потерять голову. Но и голову терять он не смел – ни единого промаха нельзя было допустить на глазах Никтуса. В этих глазах лучше всего выглядеть счастливым простоватым увальнем. И пьяным, к тому же… Потому как трезвому вынести завистливые взгляды сотрапезников было трудно. И так сиделось как на угольях. Стар прямо весь извёлся в ожидании того спасительного случая, когда можно будет хоть не надолго сойти с этого лобного места, что досталось ему во главе свадебного стола, и просто передохнуть, собраться с мыслями – пред тем как уединиться с прекрасной супругой…

Макая горящий лоб в трезвенну кадушку, он молил берегинь о том, чтоб Петулия осталась за столом с магами, и в прошлый раз не почтившими своим присутствием гонки. Но нет, она торчала чуть ли не на том же самом месте, где в зрительском восторге прыгали когда-то они с Яромирой, приветно махала ему платочком. Стар стиснул зубы – желваки заходили. Кто-то хлопнул по спине, протянул полотенце. Стар принял, утёрся, с тоской отведя глаза от платочка на стене, встретился с сочувственным взглядом старшины. Лар понимающе мотнул головой в сторону стены:

– Вишь, болеет как. Кто бы мог подумать… Рад, что ты-таки попал в одну из моих дружин, парень. Неисповедимы пути магов, а их учеников и подавно, а?.. – Подмигнул дружески. – Как Никтус – не знаю, а мы с Элтом на тебя поставили, смотри, не подведи!

Петулия, прямая, серьёзная, стояла у стола, уставленного сластями и напитками. Наматывала на руку победную алую ленту, выпрастывала из тугого мотка руку, распускала моток и снова наматывала…