Последние

Я вдруг вскочила с кровати и несколько секунд неотрывно глядела на Виктора, который немного щурился из-за лучей, проникших через открытое окно. Он пытался потереть глаза, как если бы вышел из непроглядной тьмы к самому солнцу. Я видела, с каким трудом ему даются эти движения.

Затем снова подошла к нему и застыла.

– Витенька? – Мой голос сорвался на полуслове от понимания того, что любимый действительно очнулся.

– Ань, воды… – повторил он.

Мне перестало хватать воздуха, пальцы на руках вдруг похолодели, словно я долго держала их в ледяной воде. Глубоко вдохнув, я выкрикнула в коридор:

– Гриша! Гриша!

Меня не волновало то, что я могу разбудить мать. Я даже забыла о ней.

К комнате стремительно приближались встревоженные шаги. Когда нужный мне человек появился в проеме с застывшим вопросом в глазах, я тут же пояснила:

– Витя очнулся! Принеси воды!

Мои слова ошеломили Гришу, и он с открытым ртом уставился на меня. А затем, придя в себя, хотел было кинуться к брату, но будто вспомнил мою просьбу и побежал на кухню.

Тем временем я подсела к Вите и влажной тряпкой начала остужать его лицо, приговаривая:

– Все хорошо. Все хорошо. Ты очнулся, и больше ничего не имеет значения.

Он перехватил мою руку и поднес к своим губам. Кожей я почувствовала их шершавость, пока он целовал ее. Грудь его тяжело вздымалась, а состоянию сопутствовала сильная жажда.

Со стороны кухни донесся стук открывающихся ящиков. Этот шум врезался в тишину, устоявшуюся в доме, и разбавил ее гнет надеждой на лучшее. Складывалось впечатление, что на кухне хозяйничает Лидия Михайловна, а я просто пришла рано утром, чтобы разбудить Виктора. Это казалось таким правильным, что на душе впервые за несколько дней стало легче.

В комнату торопливо вошел Гриша, держа в руке наполненную немного прохладной водой кружку, и направился к нам.

Я аккуратно помогла Виктору сесть, боясь причинить ему боль. Его тело немного потрясывало, а пальцы были холодными, но я успокаивала себя тем, что это из-за ослабленного организма. Когда кружка коснулась его губ, и он сделал первый глоток, то задышал глубже и впился в нее пальцами, вмиг осушив всю емкость. Виктор хотел еще, но я не знала, можно ли сразу выпивать такое количество воды. Вспомнился Буляков, и я попросила Гришу как можно быстрее привести его.

Он, не раздумывая и не споря со мной, ринулся на улицу.

Я погладила взмокшие волосы Виктора, как всегда делала, чтобы он смог успокоиться. После чего Виктор устало взглянул на меня, улыбнулся и прикрыл глаза.

Внутри меня все оборвалось – я подумала, что он умер, и рука моя замерла. Но он равномерно задышал, дав мне понять, что просто уснул. Конечно, теперь, когда он спал, я испытывала дичайший страх, что ад, который разверзся в этом доме несколько дней назад, снова повторится, а то и хуже – Виктор вообще не проснется. Но не могла же я начать тормошить его за плечи и пытаться разбудить, как сделала в первый раз. Страдали не только мы, но и он сам, поэтому неудивительно, что большинство времени он пробудет в дреме. К тому же, нынешний его сон отличался от других – Виктор дышал спокойно, не стонал, глаза его не бегали так лихорадочно, как раньше.

Но все же я была на стороже.

Игорь Александрович, примчавшийся спустя примерно получаса после ухода Гриши, выразил крайнее удивление, не отличавшееся от нашего. Он проверил состояние больного (в ходе которого Виктор очнулся, что несказанно меня обрадовало) и сделал выводы, что оно заметно улучшилось, хоть выздоровление еще полностью и не наступило. Затем начал осматривать склянки и все травяные сборы, что прописывал, пытаясь догадаться, какое же из них оказало столь хороший результат. Не придя к конечному выводу, он пообещал подумать над этим хорошенько дома.

Буляков пробыл с нами до самого вечера, следя за состоянием Виктора и пытаясь уловить еще какие-либо изменения.

Когда в комнату вошла Лидия Михайловна, она даже не сразу поняла, что произошло. Я уступила ей место, и она, пройдя к кровати, села на стул.

–Матушка, – позвал ее Виктор.

И я вдруг вспомнила свой сон. Может, он все-таки был пророческим. Ведь происходило то, что мне снилось. Наконец-то в этом доме плакали от счастья, а не от горя.

Игорь Александрович дал нам необходимые инструкции и указания при возникновении непредвиденной ситуации, пообещал прийти завтра рано утром и удалился. Гриша направился в ближайшую продовольственную лавку, дабы сегодня все смогли нормально поесть. Я попросила его передать кому-нибудь по дороге, чтобы проведали моих родных да все им рассказали. Он пообещал обязательно это сделать. И после его ухода мы остались с Лидией Михайловной одни.

Виктор снова погрузился в сон, так как врач напоил его настоем ромашки, объясняя это тем, что она не только успокаивает, но и снимет разного рода воспаления в организме, что нам сейчас и было необходимо.