Последний аккорд (СИ)

Вскоре они допили чай и легли спать. Он бережно обнимал её, а она жалась к нему во сне, гладила его руки. Прежде чем провалиться в сон, Голд думал о том же, о чём и в баре: о моменте, который хотелось тянуть вечность. Только вот вечность часто обесценивает то хорошее, что есть у людей.

========== Рождество ==========

В 2038 для семейства Голдов впервые за много-много лет наступило Рождество. Конечно, они соблюли не все традиции: они не читали молитв, не пели гимнов и песен, не дарили подарков друг другу. Самым важным было то, что они собрались все вместе, а это случалось крайне редко.

В канун Рождества у Голда было необычайно хорошее настроение. Он бы мил и приветлив со всеми и каждым, дружелюбно беседовал со своими сотрудниками и даже ни разу не отчитал своего секретаря Джиллин Хейл, хотя повод для этого был.

— Так, коллеги, что могу сказать? — он собрал всех в конференц-зале. — За три месяца мы сделали больше, чем планировалось. Не скажу, что доволен, но и недовольным себя не назову. Мистер Ньюман, вы с нами?

— Да, — неуверенно ответил Роджер Ньюман, — да.

— Повнимательнее, Роджер! Из-за вашей невнимательности мы едва не потеряли лояльность больницы Уайкрофт — нашего важнейшего клиента на данном этапе, — продолжил Голд. — Я не верю, что вы не могли решить все вопросы, не доводя дело до суда. В связи с чем выражаю особую благодарность миссис Уайз.

— Я делала свою работу, — просто сказала Сюзанн.

— Как всегда, блестяще, — кивнул ей Голд и посмотрел на третьего нанятого им адвоката: — Мистер Корсак, вам я благодарен. Что же? Думаю нет смысла высиживать здесь целый день. Весёлого Рождества и счастливого Нового Года. Мы теперь с вами встретимся… А когда же мы встретимся-то?

— Третьего января, — подсказала Сюзанн.

— Третьего января. Что же! Всем пока!

Он обменялся рукопожатием с Корсаком и Ньюманом и начал собирать бумаги, не сразу заметив, что Сюзанн не ушла вместе с мужчинами.

— Миссис Уайз?

— Ознакомилась с размером своей премии… — робко заговорила Сюзанн. — Вы шутите?

— Вовсе нет. Вы заслужили. Это еще и проценты.

— Пятьдесят тысяч?

— Миссис Уайз, прекратите скромничать, — Голд встал из-за стола и приобнял Сюзанн за плечи, провожая к выходу. — Однажды я сделаю вас полноправным партнером. Ступайте домой, порадуйте ваших мальчиков!

— Счастливого Рождества, мистер Голд.

— Всего вам доброго, миссис Уайз.

Он проводил её взглядом. Порой человек ничем не обязан другому и в то же время обязан всем. Сюзанн была настоящим чудом. Откуда только взялась такая? С грустью он подумал, что знай Сюзанн, каким он был когда-то, она бы не заговорила с ним даже, а не зная — была его другом.

Голд тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и поспешил домой. Собирая вещи, он пролистал папку с одним незавершённым делом, над которым хотел подумать на каникулах, но допускал, что не найдёт для этого и минуты свободного времени. Они с Белль и Крисом планировали встретить Рождество на Манхэттене и 26-го улететь на шесть дней в Париж.

Голд вышел из приятной задумчивости и обнаружил, что на часах уже четыре, а в офисе никого не осталось, кроме него и Джиллин.

— Мисс Хейл, можете уйти, как только закончите! — бросил он Джиллин, проходя мимо к выходу. — Счастливого Рождества!

— Да, сэр, — весело отозвалась Джиллин. — И Вам счастливого Рождества!

— О, несомненно!

Его Рождество было самым счастливым. Голд вышел на парковку и сел в машину, небрежно бросив портфель и шляпу на заднее сидение. Придя домой, Голд не успел ключ в замок вставить, как дверь распахнулась, и на пороге появилась Белль.

— Здравствуй! — улыбнулся Румпель.

— Здравствуй! — обрадовалась Белль. — Почему так долго? Обещал в три…

— Извини.

К своему извинению он приложил поцелуй, бесцеремонно прерванный самой лучшей девушкой на свете.

— Эй! — воскликнула Коль. — Омелу мы ещё не развесили!

— Коль! — Голд стиснул дочь в объятиях. — Когда ты приехала?

— Час назад! — улыбалась Коль.

Он невольно залюбовался ею, её густыми каштановыми волосами, приветливым румяным лицом, изящными белыми руками, которым её энергичная натура не давала покоя.

— А кто ещё? — Голд заглядывал за плечо Коль, стараясь разглядеть других людей, собравшихся в гостиной.

- Все, — ответила Белль.

— Быть не может!

Но мгновение спустя, обнимая Альберта и Адама, пожимая руку Роланду Гуду, он убедился, что дочь говорила правду.

Все шумели, ходили взад-вперед, развешивая украшения. Голд отыскал себе уютное местечко, с которого было удобнее всего следить за каждым из них. Белль принесла ему кружку с чем-то горячим.

— Что это?

От напитка пахло гвоздикой и апельсинами.

— Глинтвейн.

— Давно веселитесь, я смотрю? — Голд улыбнулся жене и попробовал. — Удачно вышло.

— Класс! Рождество в Нью-Йорке! — громко сказал Адам, привлекая к себе внимание. — Помнишь, Заноза?

— А то! Вот это было время! — ответила Коль. — Пытаюсь убедить Роланда.

— В чём? — безразлично спросил Альберт.

— Он недоволен, что мы приехали из теплой Калифорнии мёрзнуть в Нью-Йорк.

— Немного, — пожал плечами Роланд. — Хотя и в Калифорнии сейчас не так тепло.