Последний аккорд (СИ)

- О, боги! — театрально воскликнула Коль. — Снег даже двух часов не пролежал!

— Снег? — удивился Голд. — В Аркадии?

— В том числе. Его было мало, — улыбнулась дочь, и подлетела к матери, показывая что-то на экране своего телефона. — Мам, смотри!

— Это Фалко?

— Ага. Фалко — олень.

— А можно я так же Раффа украшу? — поинтересовался Крис, проявивший интерес к глупой фотографии.

— Это, конечно, забавно, но собаку мою не трогать, — строго распорядилась Белль. — Ты меня понял, Кристофер?

Голд ещё немного посидел, задумчиво опустошил кружку и ушёл к себе в кабинет. Из портфеля он достал документы и пытался их просматривать, но сколько ни силился, не мог вникнуть в смысл изложенного в них. Он с самого утра предвкушал этот день и потому совершенно не понимал самого себя в ту минуту. Почему он сидит в кабинете один, когда должен быть со всеми там? Его желают видеть там. Он это точно знал, потому что Белль пару раз подходила к двери кабинета, а Коль — целых три. Голд же не мог ответить самому себе, сидел уставившись в стену и не заметил, как заснул.

— Мистер Голд? — его окликнул Роланд. — Вы… Вы спите?

— А? — встрепенулся Румпель. — Я?! Нет-нет! Что-то не так?

— Вас вроде как все потеряли.

— А ты посол доброй воли?

— Вроде того, — усмехнулся Роланд. — Всё это странно.

— Почему же? — Голд был согласен с ним, но хотел услышать. — Мы вроде как часть этого мира.

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Роланд. — Мы просто к нему привыкли. А вот принимать все его условности - всё равно, что самому себе лгать.

— Ну, у меня лично большой опыт лжи самому себе, — сказал Голд, — а потому я об этом мало задумываюсь.

— И поэтому сидите в кабинете в одиночестве?

Голд улыбнулся Роланду с пониманием.

— Я хочу думать, что просто устал, — он поднялся с места и направился к выходу из кабинета. — Пойдём к остальным.

Они вернулись в уже полностью украшенную гостиную. Белль начала что-то готовить, попутно уничтожая запасы вина, Адам стоял рядом с матерью, что-то говорил ей, но при виде Голда замолчал, будто речь шла как раз о нём. А Коль налетела на них, втащила Роланда в гостиную, затем обняла Голда и не отпускала от себя ближайшие полчаса, чему он был только рад.

— Я хочу прогуляться! — вдруг сказала Коль. — Кто со мной?

— Я с тобой! — тут же согласился Голд.

- И я! — вызвался Крис. — С радостью.

— Ну, у меня выбора нет, — пожал плечами Роланд

— Умница, — похвалила его Коль. — Адам? Мам?

— Я занята, — улыбнулась Белль.

— Я помогу маме, — отказался Адам. — Тем более там снег идёт периодически. Боюсь, что я не фанат залепленных снегом очков.

— Я тоже маме помогу, — быстро отказался Альберт.

— Прости, дорогой, но ты уходишь, — сказала Белль и потянулась. — Толку от тебя ноль, а так хотя бы проветришься.

Альберт хотел возразить, но не успел.

— Отлично! — Коль хлопнула в ладоши от предвкушения чего-то, пока известного только ей. — Я уже знаю, куда мы пойдём!

Коль повела их в самое сердце Манхеттена. Если уж знакомиться с Рождеством в Нью-Йорке, то никак нельзя пропустить вид на главную ёлку города, Шар Времени на Таймс-сквер и иллюминацию 7-й и 5-й авеню. Она это делала, чтобы показать Роланду часть своего мира, часть своего детства. В остальном нужды не было: чтобы проникнуться волшебством этого праздника на Манхэттене, достаточно просто выйти на улицу, на которой светло как днём от сияния гирлянд. Люди бродят по улицам, улыбаются друг другу так, как их не заставишь в любой другой день, ищут свои маленькие радости. Для Коль радостью было то, что её муж, кажется, сдался под её натиском и прекратил ворчать, Альберт развлекался с помощью собственного воображения, едва уворачиваясь от прохожих, а Крис просто радовался снегу и краскам, пестрящим вокруг. Голд же радовался их голосам, тому, как они, такие настоящие и живые, то шли рядом, то отставали, то уходили немного вперёд, и при этом оставались с ним.

— В Сторибруке мы не отмечали Рождество, — задумчиво произнёс Крис, когда они с Голдом ненадолго остались вдвоём. — Почему сейчас?

— Отмечали, — напомнил Голд. — Мы всегда готовили праздничный ужин.

— Разве что ужин, — согласился Крис, — но мы не называли это Рождеством. Почему сейчас это стало так важно?

— Когда мы переехали в Нью-Йорк в первый раз, Адам и Коль были совсем маленькими, — пояснил Голд, — и мы с мамой решили во что бы то ни стало вырастить их в этом мире и уберечь от Сторибрука.

— Не вышло.

— Да… Но мы очень старались. И поэтому отмечали большинство праздников, чтобы у них не возникало вопросов, — ему было немного грустно. — Сейчас же мы празднуем не столько Рождество, сколько тот факт, что мы свободны и вольны поступать так, как нам хочется. К тому же это очень красиво. Оглянись вокруг!

- Да, — согласился Крис. — Очень красиво.

Тут у Голда свело от боли повреждённую ногу, и он едва не упал. Он ожидал этого когда угодно, но не в такой день. Причины происходящего с ним становились всё менее ясными.

— Папа!

— Я в порядке. Поскользнулся просто.

— Но это ведь не в первый раз с тобой? — осторожно спросил Крис.