Последний довод королей

— Я отвергаю ваши условия! — легко крикнул он вниз со стен. — Я отвергаю их полностью и бесповоротно. Не в моих привычках сдавать своих советников, свои города, или суверенитет просто когда попросят. Особенно кучке невоспитанных гуркских шавок с дурными манерами и скудными умами. Вы сейчас не в Гуркхуле, генерал, и ваша заносчивость подходит вам даже меньше, чем ваш абсурдный шлем. Я полагаю, что вы получите жестокий урок, прежде чем покинете эти берега. А ещё, позвольте добавить, прежде чем вы укатитесь отсюда — не соизволите ли вы с вашим жрецом выебать друг друга? И кто знает? Быть может, вам удастся убедить великого Уфмана-уль-Дошта, а заодно и всеведущего Пророка Кхалюля к вам присоединиться!

Генерал Мальзагурт нахмурился. Он быстро посовещался с адъютантом, очевидно, не полностью поняв все тонкости последнего выражения. Как только до него наконец всё дошло, он сердито рубанул тёмной рукой и рявкнул приказ на кантийском. Джезаль заметил движение среди зданий, разбросанных за стенами, в руках людей виднелись факелы. Гуркский генерал в последний раз посмотрел на надвратную башню.

— Проклятые розовые! — прорычал он. — Животные! — Он дёрнул поводья лошади и умчался прочь, его офицеры с грохотом поскакали за ним следом.

Жрец Мамун посидел ещё немного, на его идеальном лице виднелась грусть.

— Да будет так. Мы наденем свои доспехи. Да простит тебя Бог, Байяз.

— Тебе прощение нужно больше, чем мне, Мамун! Молись за себя!

— Я и молюсь. Каждый день. Но за всю свою долгую жизнь я не видел ни знака, что Бог из тех, кто прощает. — Мамун развернул лошадь и медленно поехал от ворот в сторону гуркских рядов, среди покинутых зданий, стены которых уже начали жадно лизать языки пламени.

Джезаль сделал глубокий неровный вдох, глядя на множество людей, двигавшихся по полям. Будь проклят его язык, вечно из-за него неприятности. Но сейчас было уже несколько поздно передумывать. Он почувствовал, как Байяз отечески трогает его за плечо — тем направляющим прикосновением, которое стало так сильно раздражать его за последние недели. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не стряхнуть эту руку.

— Вам следует обратиться к своему народу, — сказал маг.

— Что?

— Верные слова могут многое изменить. Гарод Великий мог говорить без подготовки. Разве я не рассказывал вам о времени, когда он…

— Хорошо! — отрезал Джезаль, — я иду.

Он пошёл в сторону противоположного парапета со всем энтузиазмом осуждённого, идущего на эшафот. Внизу толпился народ во всём своём тревожном разнообразии. Джезалю пришлось заставить себя прекратить теребить пряжку на ремне. По какой-то причине он всё беспокоился, что его штаны могут упасть прямо на глазах у всех этих людей. Нелепая мысль. Он прочистил горло. Кто-то заметил его, ткнул пальцем в его сторону.

— Король!

— Король Джезаль!

— Король говорит!

Толпа сдвинулась и потянулась в сторону надвратной башни — море лиц, полных надежд, страхов и нужды. Шум на площади медленно стих и опустилась бездыханная тишина.

— Друзья мои… мои соотечественники… мои подданные! — Его голос звенел приятной властностью. Хорошее начало, очень… риторическое. — Быть может, наших врагов много… очень много… — Джезаль проклял себя. Такое допущения вряд ли могло воодушевить массы. — Но я призываю вас — мужайтесь! Наши стены сильны! — Он похлопал по крепкому камню под рукой. — Наша отвага неукротима! — Он одарил по своему отполированному нагруднику. — Мы будем держаться! — Так уже лучше! Он открывал в себе настоящий талант к речам. Толпа уже потеплела к нему, он это чувствовал. — Нам не нужно держаться вечно! Лорд-маршал Вест уже сейчас ведёт армию нам на помощь…

— Когда? — выкрикнул кто-то. Пошла волна сердитого шёпота.

— Э-э-э… — Джезаль, сбитый с толку, нервно глянул на Байяза, — э-э…

— Когда они придут? Когда? — Первый из Магов прошипел Глокте, и калека резко махнул кому-то внизу.

— Скоро! Можете на это рассчитывать! — Будь проклят Байяз и его дурацкие затеи. Джезаль не имел ни малейшего понятия, как воодушевить толпу.

— А как же наши дети? Как же наши дома? Ваш дом сожгут? Сожгут? — гул несчастных голосов нарастал.

— Не бойтесь! Умоляю вас… прошу… — Проклятье! Не его делом было умолять. Он король. — Армия в пути! — Джезаль заметил фигуры, проталкивающиеся через толпу. Практики Инквизиции. Они сходились, к некоторому облегчению, в той стороне, откуда шли вопросы. — Уже сейчас они выдвигаются с Севера! В любой день они придут нам на помощь, преподать этим гуркским псам…

— Когда? Когда они… — Чёрные палки поднялись и упали посреди толпы, и вопрос оборвался пронзительным криком.

Джезаль изо всех сил постарался заглушить его.

— А тем временем — нежели мы позволим этим гуркским отбросам спокойно скакать по нашим полям? По полям наших отцов?

— Нет! — взревел кто-то к величайшему облегчению Джезаля.