Последний довод королей

— Вот тебе небеса, сволочь! — меч Джезаля отрубил последний кусочек шеи, и голова едока упала в траву. Он отпустил Горста, и тот вцепился в своё искалеченное предплечье — на тяжёлом доспехе отпечаталась рука едока. Обезглавленное тело медленно упало. — Проклятая тварь! — Джезаль сделал шаг и пнул голову по саду, посмотрел, как она отскочила и покатилась в цветочную клумбу, оставляя пыльный след. Над телом стояло трое мужчин, которые разрубали его на кусочки, их тяжёлое дыхание эхом доносилось изнутри шлемов, мечи блестели на солнце. Пальцы едока всё ещё дергались.

— Они сделаны из пыли, — прошептал кто-то.

Маровия хмуро посмотрел на останки.

— Некоторые. Некоторые кровоточат. Все разные. Нам нужно во дворец! — крикнул он, спеша по саду. — Их будет больше!

— Больше? — двенадцать рыцарей-телохранителей лежали мёртвыми. Джезаль сглотнул, считая их изломанные, окровавленные, помятые и побитые тела. Лучшие люди, которых мог предложить Союз, валялись по дворцовому саду, словно кучи искорёженного металла среди коричневых листьев. — Больше? Но как мы?.. — Ворота содрогнулись. Джезаль дёрнул головой в ту сторону, слепая отвага битвы быстро стихала, и на её место приходила тошнотворная паника.

— Сюда! — взревел Маровия, держа дверь открытой и отчаянно призывая их. Других вариантов в общем-то и не было. Джезаль помчался к нему, перепрыгивая через три ступени за раз, зацепился одним золочёным сапогом за другой и растянулся ничком, больно ударившись. Раздался треск, хруст и скрип дерева и металла позади. Джезаль перевернулся на спину и увидел, как ворота взорвались облаком летящих деревяшек. Сломанные доски кружились в воздухе, изогнутые гвозди со звоном падали на дорожки, на газоны медленно оседали щепки.

В открытый проход неторопливо вошла женщина, и воздух всё ещё дрожал вокруг её высокого стройного тела. Бледная женщина с длинными золотыми волосами. Рядом с ней шла ещё одна, в точности такая же, за исключением того, что вся её левая сторона была от головы до пят забрызгана красной кровью. Две женщины со счастливыми улыбками на прекрасных, идеальных, одинаковых лицах. Одна из них хлопнула бросившегося на них рыцаря-герольда, сбила с расколотого черепа крылатый шлем, и тот закружился в воздухе. Другая обратила свои чёрные пустые глаза на Джезаля. Он с трудом поднялся и побежал, хрипя от страха, проскользнул в дверь за Маровией в тёмный коридор, уставленный древними доспехами и оружием.

Горст и несколько рыцарей-телохранителей ввалились следом. За их плечами продолжалась неравная битва. Мужчина поднял арбалет, только чтобы взорваться в фонтане крови. Труп в доспехах врезался в рыцаря, который повернулся, чтобы убежать, и отбросил его в сторону через окно, выбив из руки меч. Другой человек побежал к ним, но замахал руками и упал в нескольких шагах, забился на земле, и языки пламени вырывались из стыков доспехов.

— Помогите! — завопил кто-то. — Помогите! Помо… — Горст здоровой рукой захлопнул тяжелую дверь, один из его товарищей уронил толстую балку на скобы. Они сорвали со стен старые алебарды — на одной ещё держалось оборванное боевое знамя, — и стали укреплять их в дверном проёме.

Джезаль уже пятился назад, холодный пот колол кожу под доспехами. Он крепко сжимал рукоять меча — скорее для утешения, чем для защиты. Его радикально сократившаяся свита отступала назад вместе с ним — Горст, Маровия и ещё всего лишь пятеро рыцарей. Их прерывистое, испуганное дыхание эхом отражалось по тёмному коридору. Все смотрели в сторону двери.

— Последние ворота их не удержали, — прошептал Джезаль. — Как удержат эти?

Никто не ответил.

— Господа, будьте осторожны, — сказал Глокта. — Дверь, пожалуйста. — Толстый наёмник ударил топором парадные ворота Университета. Полетели щепки. Ворота закачались от первого удара, содрогнулись от второго, распахнулись от третьего. Одноглазый карлик проскользнул внутрь, держа в каждой руке по ножу, за ним следом пошёл Коска, обнажив меч.

— Чисто, — донёсся изнутри его голос со стирийским акцентом. — Если не считать плесени.

— Великолепно. — Глокта посмотрел на Арди. Вам, возможно, лучше держаться сзади.

Она изнурённо кивнула.

— Я тоже так думаю.

Глокта мучительно перешагнул через порог, наёмники в чёрном прошли за ним в двери. Последний тащил за перевязанные запястья неохотно идущего Гойла. И по этим самым дорожкам я впервые посетил эту кучу пыли, так много месяцев назад. До голосования. Даже до Дагоски. Как приятно вернуться…

По тёмному коридору, мимо грязных картин забытых адептов. Доски пола стонали под сапогами наёмников. Глокта, пошатываясь, вышел в просторную столовую.