Последний довод королей

Джезаль спешил через тёмный арочный проход в дворцовые сады, его рыцари бежали вокруг него. Примечательно, что верховный судья Маровия не отставал от них на всём пути через Агрионт. Старик даже не сбился с дыхания.

— Заприте ворота! — взревел он. — Ворота!

Огромные двери захлопнулись, две балки толщиной с корабельные мачты встали на свои места. Джезаль позволил себе вздохнуть чуть свободнее. Мощь этих тяжёлых ворот, высота и толщина стен дворцового комплекса, внушительное число отлично обученных и вооружённых защитников — всё это обнадёживало.

Маровия мягко положил руку на плечо Джезаля и стал направлять его вниз по мощёной дорожке в сторону ближайшей двери во дворец.

— Мы должны отыскать самое безопасное место, ваше величество…

Джезаль стряхнул его руку.

— Запрёте меня в спальне? Или мне укрыться в темнице? Я останусь здесь и буду координировать оборону….

С другой стороны стены донёсся леденящий кровь вопль и эхом пролетел по пустым садам. И этот вопль словно проделал в Джезале дыру, через которую быстро вытекла вся его уверенность. Ворота за могучими балками слегка дрогнули, и поразительно быстро идея спрятаться в темнице стала очень заманчивой.

— Строй! — рявкнул Горст пронзительным голосом. — К королю! — Стена тяжеловооружённых людей немедленно сомкнулась вокруг Джезаля — мечи обнажены, щиты подняты. Остальные встали на колено впереди, вытаскивая болты из колчанов, крутя ручки тяжёлых арбалетов. Все глаза сосредоточились на мощных двойных дверях. Те снова слегка застучали, немного покачиваясь.

— Сюда! — крикнул кто-то со стен вверху. — Сю… — Раздался вопль, и со стены на землю рухнул человек в доспехах. Его тело затряслось, а потом он затих.

— Как… — пробормотал кто-то.

Со стены нырнула белая фигура, грациозно перевернулась в воздухе и с глухим стуком опустилась на дорожку перед ними. Выпрямилась. Темнокожий мужчина в белых с золотом доспехах, с гладким, как у мальчика, лицом. В руке он держал копьё с древком из тёмного дерева и длинным изогнутым клинком на конце. Джезаль уставился на него, а тот бесстрастно посмотрел в ответ. Было что-то в этих чёрных глазах, или, может, чего-то в них не хватало. Джезаль знал, что это не человек. Это был едок. Нарушитель Второго Закона. Один из Сотни Слов Кхалюля, который пришел свести древние счёты с Первым из Магов. Довольно нечестно, но похоже, что их счёты каким-то образом включали в себя и Джезаля. Едок поднял одну руку, словно благословляя.

— Пусть Господь допустит всех нас на небеса.

— Стреляй! — завопил Горст. Арбалеты застучали и защёлкали. Пара болтов чиркнула по доспехам едока, ещё пара вонзилась в плоть, один под нагрудник, другой в плечо. Один болт попал ему прямо в лицо, оперение торчало прямо под глазом. Любой человек уже упал бы замертво. Едок бросился вперёд с потрясающей скоростью.

Один из рыцарей поднял арбалет в слабой попытке защититься. Копьё раскололо арбалет надвое и рассекло рыцаря пополам на уровне живота, с гулким лязгом врубилось в другого человека и отбросило в воздух на дерево в десяти шагах от них. Полетели фрагменты погнутых доспехов и деревянные щепки. Верхняя половина первого рыцаря со странным свистящим звуком упала на дорожку, окатив фонтанами крови его ошеломлённых товарищей.

Джезаль отпрянул назад, не видя ничего, кроме проблесков движения среди телохранителей. Он слышал крики и стоны, лязг металла, видел блестящие мечи и летящие брызги крови. В воздух взметнулось тело в доспехах, трепыхавшееся, словно тряпичная кукла, и врезалось в стену на другой стороне сада.

Тела разлетались. Едок был окружён и размахивал своим копьём ослепляющими кругами. Оно врезалось в плечо одного из рыцарей, и тот с криками упал наземь. Древко раскололось от силы удара, и наконечник, крутясь, вонзился в землю. Сзади бросился рыцарь и проткнул едока в спину — блестящий наконечник алебарды бескровно вышел из белых доспехов на его груди. Другой рыцарь отрубил его руку топором, и из обрубка посыпалась пыль. Едок завизжал, ударил его в грудь тыльной стороной руки, сокрушил нагрудник и сбил задыхающегося рыцаря в грязь.

Меч с лязгом пробил белый доспех насквозь, взметнув пыль, как из выбиваемого ковра. Джезаль молча таращился, как едок повернулся в его сторону. Горст столкнул его с дороги, зарычал и взмахнул длинным клинком, мощным ударом рубанув по шее едока. Тот молча задёргался, голова свисала на кусочке хряща, коричневая пыль сыпалась из зияющих ран. Едок вцепился в Горста оставшейся ладонью и вывернул ему руку — тот пошатнулся, скривив лицо от боли, и упал на колени.