Последний довод королей

— Проклятье! — прошипел Джезаль, вскакивая и тряся ногами в тщетной попытке отлепить штаны от потного зада. Он сдёрнул через голову алый кушак и отбросил прочь. Распахнул вышитый золотом сюртук и попытался сорвать его, но запутался в рукаве, и ему пришлось вывернуть наизнанку проклятую тряпку, прежде чем удалось от неё избавиться.

— Проклятье! — Джезаль швырнул сюртук на мраморный помост, почти желая растоптать его в лохмотья. Потом он опомнился. Хофф осторожно отступил и нахмурился, словно заметил, что его прекрасный новый особняк поражён ужасным гниением. Всевозможные слуги, пажи и рыцари — герольды и телохранители — внимательно смотрели перед собой, изо всех сил имитируя статуи. В тёмном углу зала стоял Байяз. Его глаза утонули в тени, но лицо было каменно-мрачным.

Джезаль покраснел, как капризный школьник, у которого потребовали объяснений, и закрыл глаза рукой.

— Ужасно утомительный день… — опустив голову, он поспешил по ступеням помоста прочь из зала приёмов. Запоздалые и слегка фальшивящие звуки фанфар преследовали его. Как и Первый из Магов, к несчастью.

— Это было не очень-то любезно, — сказал Байяз. — Вспышки гнева редко выглядят устрашающе. Чаще всего они смешны.

— Извиняюсь, — проворчал Джезаль сквозь сжатые зубы. — Корона — тяжёлое бремя.

— Тяжёлое бремя, но и большая честь. Насколько я помню, у нас была беседа о том, что вы постараетесь быть её достойным. — Маг многозначительно помедлил. — Возможно, вам следует стараться усерднее.

Джезаль потёр ноющие виски.

— Мне всего лишь нужна минутка для себя. Всего лишь минутка.

— Располагайте любым временем, какое вам необходимо. Но утром у нас есть дела, ваше величество, дела, которых нам не избежать. Знать Срединных земель не станет ждать с поздравлениями. Мы увидимся на рассвете, и вы будете до краёв полны энергии и энтузиазма, я не сомневаюсь.

— Да, да! — бросил Джезаль через плечо. — Полон до краёв!

Он вырвался в маленький дворик, окружённый с трёх сторон тенистой колоннадой, и замер, наслаждаясь спокойным вечером. Встряхнулся, зажмурил глаза, закинул голову и сделал долгий медленный вдох. Минута наедине с собой. Он подумал, что, возможно, за исключением сна и справления нужды, такая минутка выдалась у него впервые со времени того безумия в Круге Лордов.

Он стал жертвой, или возможно выгодополучателем, громадной ошибки. По какой-то причине все приняли его за короля, в то время как на самом деле он, очевидно, являлся эгоистичным, невежественным идиотом, который в своей жизни никогда не заглядывал дальше, чем на день вперёд. Всякий раз, как кто-нибудь называл его "Ваше величество", Джезаль всё больше чувствовал себя мошенником, и с каждым прошедшим мигом всё сильнее росло чувство вины за то, что его не раскрыли.

Он прошёл по идеальной лужайке, позволив себе долгий вздох жалости к себе. Который застрял у него в горле. Перед дверями напротив стоял по стойке "смирно" рыцарь-телохранитель, настолько неподвижный, что Джезаль едва его заметил. Он чертыхнулся себе под нос. Разве нельзя ему остаться в одиночестве хотя бы на пять минут? Он нахмурился, подходя ближе. Мужчина казался смутно знакомым. Огромный парень с бритой головой и примечательно маленькой шеей…

— Бремер дан Горст!

— Ваше величество, — сказал Горст, и его доспехи лязгнули, когда он ударил себя мясистым кулаком по отполированному нагруднику.

— Как я рад вас видеть! — Этот человек с первого взгляда не понравился Джезалю, а потом ещё и избивал его в круге для фехтования. И хотя Джезаль в итоге победил, но его мнение о безшеем звере ничуть не улучшилось. Однако теперь любое знакомое лицо казалось стаканом воды в пустыне. Джезаль неожиданно для себя протянул руку и сжал тяжёлую ладонь Горста, словно они были старыми друзьями, и с трудом её выпустил.

— Ваше величество оказывает мне слишком большую честь.

— Прошу вас, не надо меня так называть! Как вам удалось стать придворным? Я думал, вы служили в охране лорда Брока?

— Тот пост не подходил мне, — сказал Горст своим удивительно высоким писклявым голоском. — Несколько месяцев назад мне повезло получить место среди рыцарей-телохранителей, ваше вел… — и он оборвал себя.

Джезалю в голову закралась мысль. Он посмотрел через плечо, но поблизости никого не было. Сад по-прежнему был спокоен, как кладбище, а его тенистые галереи тихи, как склепы.

— Бремер… могу я называть вас Бремером?

— Полагаю, мой король может называть меня, как пожелает.

— Интересно… могу я попросить вас об услуге?

Горст моргнул.

— Вашему величеству нужно только сказать.

Джезаль развернулся, услышав, как открылась дверь. Горст с тихим стуком доспехов вышел из тени колоннады. За ним тихо следовала фигура в накидке с капюшоном. Когда она откинула капюшон, и полоска света из окна сверху осветила нижнюю часть её лица, оказалось, что прежнее возбуждение никуда не делось. Джезаль увидел светлый изгиб её щеки, половинку рта, очертания носа, блеск глаз в тени — вот и всё.

— Благодарю вас, Горст, — сказал Джезаль. — Вы можете нас оставить. — Здоровяк ударил себя в грудь, попятился под аркой и закрыл за собой дверь.