Последний год жизни Пушкина

4/16 февраля. Смерть Пушкина большое несчастие. Этот гениальный человек провел бурную жизнь, как и все великие поэты. В юности он заплатил свою дань увлечению молодости, которое он искупил долгими годами изгнания. Честь его освобождения принадлежит нынешнему императору, благородному ценителю заслуг, оказанных России, в лице Карамзина, а позднее в лице гения, которого мы теперь оплакиваем. Начало литературной деятельности Пушкина было ознаменовано блестящим образом изданием его поэм. Благородство чувств, поэзия образов, правдивость изображения в соединении со всей прелестью мягкого и мелодичного языка, до тех пор неизвестного, ставят Пушкина в первый ряд не только среди национальных поэтов, но и среди поэтов всех стран. Что касается до его произведений последних лет, то они также имеют бесспорное значение; вначале он принял деятельное участие в редактировании периодических изданий, в которых он силою своего великого имени и первоклассного таланта вносил необходимую поправку в ложные суждения, которые клика писателей ничтожных и бедных духом стремилась привить нашей литературе; впоследствии он и сам начал издавать журнал с тою же целью.

5/17 февраля. Пушкин был отличный прозаик. Никто, исключая Жуковского, не пишет у нас прозою, как писал Пушкин. Он постиг дух языка и особенно замечателен всегда верным, правильным выбором именно того слова, которое точнее выражает мысль. Конечно, не зная немецкого языка, могу легко ошибиться, но мне кажется, что проза Жуковского, исполненная прелести, увлекательней более на немецкий, нежели на русский лад. Германизмы в составе его речи, в обороте ее, в расположении слов, хотя и искупаются неоспоримым искусством, однако все-таки не иное что, как пятна (без сомнения легкие) в прозаических отрывках писателя, так удачно познакомившего нас с германскою музою. Пушкин, напротив, по расположению своей речи, по приемам ее, писатель совершенно русский и в котором нет и тени иноземного. Безделки, изданные им под заглавием: Повести Белкина, Пиковая дама, Капитанская дочь (обе последние несравненно выше первых), История Пугачева и множество статей, рассеянных в журналах, свидетельствуют об обороте ума русского, выразившегося в речи истинно и коренно русской.

7/19 февраля. Государь осыпал цветами свежую могилу Пушкина, облагодетельствовал его семейство. Назначено ежегодно вдове поэта 5.000 рублей, столько же каждой из дочерей, коих две, и по 1.500 рублей двум сыновьям; приказано также внести деньги за имение Пушкина, заложенное в Опекунском Совете, и напечатать сочинения великого писателя, с тем чтобы продавать оные в пользу его семейства; бумаги покойника поручено разобрать Жуковскому. Тело будет предано земле в Тверском имении, принадлежащем родителям Пушкина; туда провожать его будет Тургенев. На похоронах были первые советники, дипломатический корпус и до 6.000 народу. Погребальная процессия долженствовала идти мимо голландского посланника, но полиция узнала, что народ собирается бить стекла посланнической квартиры, изменила порядок печального шествия. Здесь на гостином дворе сидельцы и лавочники толкуют о сем горестном событии.

13/25 февраля. Вот еще несколько подробностей о Пушкине. Император возвращался из театра, когда нашел у себя командира Кавалергардского полка, дивизионного генерала и Нессельроде. Военные власти сообщили ему фатальную новость. Вице-канцлер явился для того, чтобы испросить аудиенцию от имени барона Геккерна, голландского посланника, который уже находился во дворце. Государь отвечал отказом, прибавив, что аудиенция, которую мог бы получить посланник, была бы прощальной. Вяземский написал письмо Ден. Давыдову, весьма замечательное, в котором он старается оправдать Пушкина и отстранить от него всякий упрек в чрезмерном либерализме. Место в этом письме, относящееся к государю, проникнуто чувством искреннего преклонения перед его августейшей особой.

19 февраля. Здесь приехала недавно вдова Пушкина, которая не видалась с тестем. Старик очень сим оскорблен. Пушкина, говорят, как будто помешалась. Когда Дантес стал волочиться за нею, она объявила мужу желание оставить Петербург, давая чувствовать, что француз ей не совсем равнодушен. Пушкин смеялся и требовал продолжения впредь той же откровенности. Если бы он внял тогда словам жены, может быть не было бы несчастия, столь рано его похитившего у нас.

59[679]