Последний ход

Пока Протц тянулся за своим пистолетом, я вскочила на ноги. Он выстрелил, испугавшись внезапного движения; в это время Ирена сбила его с ног. Пуля улетела куда-то в лес, Протц приземлился на спину, и пистолет выпал у него из рук. Ирена бросилась к оружию, но Протц находился слишком близко к ней. Он схватил её за ногу, и моя подруга, брыкаясь, пыталась отпихнуть его, пока они боролись за выпавший пистолет.

Сжимая в руках два камня, которые припасла, пока пряталась, я побежала к ним. К тому времени Протц уже прижал Ирену к земле, не давая ей вытащить свой пистолет. Она сопротивлялась, но Протц склонился над ней и его пальцы были в паре сантиметров от пистолета.

– Отвали от неё, тупой ублюдок!

Мой крик отвлёк Протца лишь на мгновение, но этого было достаточно. Он оглянулся на меня через плечо, и это позволило Ирене ударить его локтем в грудь и выхватить свой пистолет. Протц снова бросился к оружию, и в тот момент, когда он уже почти успел схватить его, я бросила в него камни, а Ирена ударила его пистолетом по затылку. Протц рухнул.

Ирена оттолкнула его от себя. Я не знала, жив Протц или мёртв, но мы не стали задерживаться, чтобы это выяснить.

Мы побежали. Колонна давно ушла, но было лишь вопросом времени, когда вернётся кто-то из охранников, чтобы выяснить, почему Протц и Ирена отстали. Мы мчались по лесу, сражаясь с кустарниками, которые цеплялись за нашу одежду, мы продирались сквозь снег, поскальзывались на льду, спотыкались о ветки, стараясь держаться как можно дальше от дороги. Когда силы кончились, мы остановились. На мгновение у нас перехватило дыхание, мы не могли говорить.

Это ни в коем случае нельзя было считать успешным побегом; тем не менее в моей груди поднималось чувство, сочетавшее в себе напряжение и восторг. Это был шаг навстречу свободе. К поискам Фрича и борьбе с ним – теперь, когда позиции Германии в войне ослабевали. Если нацисты потерпят поражение, их, несомненно, заставят заплатить за бесчисленные преступления; как только Фрич признает, что убил мою семью, я позабочусь о том, чтобы он был привлечён к ответственности.

– Это было впечатляюще, Марта Нагановская, – сказала я, одарив Ирену лукавой улыбкой.

– Спасибо, Хелена Пиларчик, учусь у лучших. И если я не ошибаюсь, я в первый раз услышала, как ты выругалась.

– Учусь у лучших.

Ирена сверкнула довольной улыбкой, прежде чем снять своё пальто и отдать его мне. Когда я заколебалась, она раздражённо вздохнула:

– Ты собираешься притворяться, что тебе не холодно в этом жалком подобии одежды? Надень чёртово пальто. И да, я заберу его позже, – добавила она, закатывая глаза.

Удовлетворённая таким раскладом, я подчинилась. Пальто было шерстяное и тяжёлое, теплее любой другой одежды, которую я носила всё это долгое время. Завернувшись в него, я натянула кожаные перчатки Ирены на свои онемевшие руки. Теперь, отдышавшись, мы продолжили свой путь.

Прошли годы с тех пор, как я в последний раз была в лесу. Несмотря на то что было очень холодно, теперь я испытывала благоговейный трепет перед стужей, которая всё это время была моим врагом. Сосульки свисали с веток, отражая свет заходящего солнца, выглядывающего из-за деревьев. Замёрзшая паутина блестела на фоне куста, а на упавшем древесном стволе лежало покрывало из снежинок. Проворные тени проговаривались о том, что маленькие зверьки прятались слишком быстро, чтобы их можно было как следует разглядеть, но я видела их крошечные следы. Земля была покрыта снегом, она замёрзла, но её устилали опавшие листья и ветки, которые так мягко проминались под моими ногами – в отличие от замёрзшей грязи, по которой я ходила последние несколько зим.

Я шагнула из одного мира в другой, совершенно новый. Один был сплошным страданием и смертью, другой – красотой и спокойствием. Трудно было представить, что одна и та же зима создала и то, и другое.

– И почему мы не взяли мотоцикл Протца, чтобы доехать до окрестностей ближайшего города? – пробормотала Ирена спустя некоторое время. Она ещё крепче обхватила себя руками, когда над нами пронёсся ледяной ветер, такой холодный, что у меня защипало в глазах.

– Ты не могла подумать об этом до того, как мы побежали?

– Только сейчас пришло в голову. И почему ты сама не додумалась? Это же ты строишь нелепые планы, а не я.

– Ладно, извини. Кстати, как твоя лодыжка?

Ирена прищурилась, но не смогла скрыть лёгкой улыбки. Она выругалась, споткнувшись о корень, припорошённый снегом. Несмотря на суровую погоду, я была рада, что мы не провели на открытой дороге и минутой дольше. Если бы мы бежали в сторону города, то рисковали бы наткнуться на гражданских лиц, эсэсовцев, на кого угодно. Здесь, по крайней мере, мы были одни. Но в городе были тепло, еда и кров, и это почти оправдывало риски.

– Ты вообще умеешь водить мотоцикл, Ирена?

– Нет.