Последний ход

Я отпихнула её и легла на пол под тихие проклятия подруги. Этот день взял своё, я была слишком уставшей и подавленной, чтобы что-то доказывать. Кроме того, я не могла объяснить чувства, которых сама не понимала. Я определённо не понимала, почему деревянный пол слегка приглушает хаос, бушующий внутри. Погружаясь в знакомые глубины сна, я смутно чувствовала, как Ирена накрывает меня одеялом.

Глава 32

Пщина, 20 января 1945 года

Меня разбудило чьё-то прикосновение к плечу. Я сразу же села и огляделась, чтобы убедиться, что мои соседи по койке всё ещё дышат. Но соседей не было. Ханьи тоже не было, и кто-то навис надо мной, охранник, готовящийся вытолкать меня из блока…

Я моргнула, чтобы рассеять сонный, сбивающий с толку туман, окутавший всё вокруг. Эвакуация. Наш побег. Ферма.

Фрау Майнхарт приложила палец к губам и помогла мне подняться на ноги. Она провела меня в гостиную, сквозь окно лился слабый свет. Уже почти рассвело. Я решила, что она разбудила меня к завтраку, и стала искать взглядом Ирену, но вместо этого увидела герра Майнхарта, исчезающего в спальне с винтовкой в руках.

У меня перехватило дыхание, и я резко остановилась, когда до моих ушей донёсся разъярённый голос Ирены:

– Что за чёрт? Убери от меня свои руки!

Она продолжала изрыгать проклятия, но их пересилил сердитый голос герра Майнхарта, и тогда Ирена, полусонная, спотыкаясь, вышла в коридор. Герр Майнхарт завёл ей одну руку за спину и подталкивал её своей винтовкой. Пистолет Ирены висел у него на поясе. Оба, не переставая, кричали. Когда он втолкнул мою подругу в гостиную, я с трудом сглотнула ком в пересохшем горле.

Вот и всё. Они знали правду, и теперь мы в их власти; они убьют нас или передадут ближайшему эсэсовцу, которого смогут найти.

Но мы уж слишком многим пожертвовали, чтобы всё закончилось вот так! Не думая о том, что меня могут пристрелить, я пыталась вырваться из рук фрау Майнхарт. Мне нужно было вырваться, добраться до Ирены и сбежать вместе с ней. Смерть так долго преследовала нас, наступая на пятки, а мы ускользали от её цепких лап… Сегодня явно не тот день, когда мы могли бы сдаться.

Пока я билась, хватка фрау Майнхарт усилилась.

– Ш-ш-ш, всё в порядке, дорогая, – мягко проговорила она по-польски.

Услышав это, я перестала сопротивляться. Крепкая хватка, должно быть, предназначалась для того, чтобы защитить меня, а не сдерживать. Фрау Майнхарт что-то успокаивающе шептала. И теперь, оценив ситуацию, я поняла, что ружьё герра Майнхарта направлено на Ирену, только на Ирену.

– Грязная нацистка, – выплюнул он, усаживая её на ближайший стул. – Заткнись и сядь.

Нас не разоблачили – напротив, мы играли очень убедительно. Только вот ошиблись насчёт этой пары. Возможно, они и были фольксдойче, но, несмотря на созданный образ, не симпатизировали нацистам.

– Не волнуйся, теперь ты в безопасности, – фрау Майнхарт по-прежнему говорила по-польски. Может быть, она думала, что мой родной язык успокоит меня. Она пошепталась о чём-то с мужем и устремила убийственный взгляд на Ирену. – Что будем с ней делать?

– Именно то, что нужно сделать. – Герр Майнхарт ткнул Ирену стволом винтовки. – На выход.

– Послушай, ты, тупой ублюдок, если ещё хоть раз дотронешься до меня своим ружьём…

Я открыла рот, чтобы запротестовать, но фрау Майнхарт тут же шикнула на меня и успокаивающе похлопала по спине.

– Бедная моя девочка. Даже представить не могу, через что тебе пришлось пройти, но сейчас тебе ничего не угрожает, ты понимаешь? Мы не причиним тебе вреда, и она никогда больше не причинит тебе вреда.

– Вреда? – повторила Ирена с издёвкой. – Ты не знаешь, о чём говоришь, так что убери от неё свои руки, пока я сама этого не сделала.

Я предприняла ещё одну попытку вмешаться, но это было бесполезно. Мои слова потонули в гуле спорящих голосов. На фоне этих криков распахнулась входная дверь, впустив порыв холодного воздуха. Все замолчали, и через порог переступил молодой человек. Не проявив интереса к открывшемуся зрелищу, он начал стряхивать снег со своей одежды, потом пристроил шляпу и пальто на вешалку и только после этого рассеянно спросил:

– Какого чёрта все кричат?

При звуке его голоса Ирена наклонилась вперёд, чтобы получше разглядеть молодого человека.

– Франц?

Он поднял голову и внимательно посмотрел на Ирену.

– Ирена? Это ты?

Франц поспешил в комнату, но герр Майнхарт положил ему руку на грудь, не подпуская ближе.

– Ты знаешь эту нацистскую суку?

– Скажи этим остолопам, что я не нацистка.

– Верно. Ирена, познакомься с этими остолопами, Германом и Маргрит Майнхартами, – сказал Франц, и его довольная улыбка расцвела во всю ширь. – Моими родителями.

Щёки Ирены ярко покраснели, и она взволнованно провела рукой по волосам.

– О боже, – пробормотала она.