Последний ход

В 1934 году Хёсс вступил в СС, затем – в Тотенкопффербенде и служил в Дахау и Заксенхаузене, а затем в 1939 году присоединился к Ваффен-СС после немецкого вторжения в Польшу. Он был назначен комендантом Аушвица 1 мая 1940 года. Служил там в течение трёх с половиной лет и отвечал за расширение Аушвица-Биркенау. В июне 1941 года Генрих Гиммлер сказал Хёссу, что Гитлер отдал приказ об «окончательном решении еврейского вопроса» и что Аушвиц выбран в качестве места массового уничтожения, поэтому Хёсс начал испытывать в лагере средства массового уничтожения людей. Согласно его автобиографии и показаниям очевидцев, Хёсс принимал всё, даже насилие и жестокость, когда распоряжения на это спускались от высшего руководства.

Хёсса описывали как холодного и безэмоционального, хотя в своей автобиографии он утверждал, что надеялся своим примером побудить заключённых усердно трудиться, но его «благие намерения» были разбиты о «некомпетентность и явную глупость» подчинённых ему людей. Он думал, что «…было бы возможно контролировать людей и прививать им мой образ мыслей, если бы те, кто отвечал за лагерь», – то есть такие люди, как Карл Фрич, – «подчинялись моим желаниям… этого они не могли и не хотели делать из-за интеллектуальной ограниченности, упрямства и озлобленности». Хёсс постоянно подчёркивал, что он единственный, кто достаточно компетентен, чтобы что-либо сделать, но заключённые оставались в руках Фрича и других «неприятных личностей», которые управляли лагерем не так, как хотел Хёсс.

Одержимый своим безвыходным положением, а также продуктивностью и порядком, Хёсс время от времени впадал в приступы ярости, особенно когда видел, что его подчинённые нарушают его же правила. Что касается «окончательного решения еврейского вопроса», Хёсс сказал: «Причины, стоящие за приказом об уничтожении, казались правильными», а также «Мне был отдан приказ, и я должен был его выполнить» и «То, что приказывал фюрер или его заместитель, всегда было правильным». Он утверждал, что эксперименты с газом вызывали у него «дискомфорт», но убийство «не вызывало особого беспокойства». Он чувствовал, что отравление газом было наиболее эффективной процедурой, потому что охранники были избавлены от «кровавых ванн», а жертвы «избавлены от страданий». Это было ложью: жертвам требовалось до пятнадцати минут, чтобы умереть, а охранники понимали, что все были мертвы, «когда крики прекращались». Единственное сожаление, которое Хёсс выразил за весь текст автобиографии, заключалось в том, что он проводил мало времени со своей семьёй; он никогда не выражал сожаления о совершённых в лагере преступлениях.

Когда война закончилась, Хёсс какое-то время скрывался, но 11 марта 1946 года был арестован. Он предстал перед судом за военные преступления в Нюрнберге и написал свою автобиографию в тюрьме. Он был приговорён к смертной казни через повешение 2 апреля 1947 года, и приговор был приведён в исполнение 16 апреля на территории Аушвица, рядом с крематорием у здания лагерного гестапо.

Максимилиан Кольбе

Раймунд Кольбе родился в 1894 году в простой, бедной семье. В 1907 году он поступил в монастырь францисканцев и в 1910 году, став послушником, принял имя Максимилиан. В 1914 году он принёс свои последние обеты и получил имя Мария (он особенно почитал Пресвятую Богородицу). Кольбе был рукоположен в сан священника в 1918 году. После немецкого вторжения в Польшу он остался в монастыре в Непокалянуве и организовал там временный госпиталь. Его арестовали в сентябре 1939 года, но в декабре освободили. Он давал приют беженцам, публиковал антинацистские материалы. Укрыл две тысячи евреев в монастыре. В свидетельстве местного жителя Непокалянува говорилось: «Когда евреи пришли ко мне с просьбой о куске хлеба, я спросил отца Максимилиана, могу ли я с чистой совестью дать им его, и он ответил мне: «Да, это необходимо сделать, потому что все люди – наши братья».

17 февраля 1941 года немцы закрыли монастырь. Кольбе был арестован гестапо и отправлен в Павяк, затем 28 мая переведён в Аушвиц. Он прибыл 29 мая и получил номер заключённого 16670. Даже в лагере он сохранял смирение и сострадание и тайно исполнял обязанности священника. 29 июля 1941 года заключённый из блока № 14 – блок отца Кольбе – совершил побег. В качестве наказания Фрич приговорил десять заключённых к голодной смерти в камере. Молодой человек, заключённый 5659, Франтишек Гаёвничек, сказал, что у него есть семья, и попросил о пощаде. Отец Кольбе выступил вперёд и сказал по-немецки: «Я католический священник. Я хотел бы занять место этого человека, потому что у него есть жена и дети». Все, даже Фрич, потеряли дар речи, но Фрич разрешил Кольбе занять место приговорённого, потому что среди всех заключённых больше всего он ненавидел религиозных деятелей.