Последний поход «Новика»

– Ты прав, Степа, именно тогда, – ностальгически вздохнул Петр Михайлович, вспоминая молодые годы, когда все было еще впереди. – И самое интересное, что именно граф утвердил предложение командира «Аскольда» Унковского назвать этот величественный мыс «мысом Чуркина», правда, с существенной оговоркой – как аванс за будущие заслуги мичмана перед Отечеством.

Александра Васильевна с бокалом в руке произнесла тост:

– За твои, Петр Михайлович, заслуги перед Отечеством, которых ты достиг, я на правах матери хозяина этой замечательной каюты предлагаю осушить наши бокалы. А также за наших сыновей, несущих службу на крейсере «Богатырь», боевую мощь которого мы сегодня благодаря нашим дорогим мужчинам ощутили и увидели своими собственными глазами.

* * *

Когда Андрей Петрович со Степаном, проводив дорогих гостей, вернулись в свою каюту, к нему, не стесняясь присутствия лейтенанта, обратился его вестовой:

– Покорнейше прошу вас, ваше высокоблагородие, извинить меня за мою дерзость, проявленную по отношению к их высокопревосходительству, вашему отцу.

– Что, Федор, совесть заела? – усмехнулся тот.

– Так точно, ваше высокоблагородие, – тяжко вздохнув, признался вестовой. – Места себе не нахожу от стыда…

– А ты бы, дурья твоя голова, вначале бы думал, что и кому говорить! – вспылил Степан Петрович. – Скажи спасибо нашей матери, а то бы шагом марш на гауптвахту, а затем и вообще вон с крейсера, чтобы и духа твоего здесь не было!

Вестовой слушал лейтенанта, низко опустив голову и признавая его правоту.

«Видимо, он все это время только и думал об этом», – догадался Андрей Петрович, а вслух сказал:

– Повинную голову, как известно, меч не сечет. А посему служи так же, как служил до сих пор, но при этом ворочай мозгами! А они у тебя, как я убедился, все-таки есть.

– Есть ворочать мозгами! – чуть ли не вскричал от радости вестовой, преданно глядя на командира.

Братья откровенно рассмеялись, видя резкую перемену в настроении матроса.

– А сейчас накрой стол уже на троих по малой программе и позови ко мне старшего офицера! – приказал капитан 1-го ранга. – Думаю, нам есть о чем поговорить с ним, – посмотрел он на брата. – Ведь так, Степан Петрович?

– Безусловно, Андрей Петрович! – с готовностью подтвердил тот.

– Есть накрыть стол на троих по малой программе и позвать к вам старшего офицера! – бодро ответил вестовой и выпорхнул из каюты.

– Много ли надо человеку для счастья?! – задумчиво сказал Андрей Петрович, глядя ему вслед.

– Только, как я понимаю, для счастья заслуженного, – уточнил тем не менее Степан.

Старший брат улыбнулся:

– Не будь таким уж привередливым, Степа. Любое счастье – оно счастье и есть.

* * *

Контр-адмирал Иессен не зря был озабочен противодействием попыткам японцев бомбардировать Владивосток со стороны моря – ведь он оставался единственным военным портом России на театре военных действий на Дальнем Востоке.

И если зимой 1904–1905 годов адмирал Того, несмотря на подавляющее превосходство в силах, не решался на активные операции против Владивостока, готовясь к встрече со 2-й Тихоокеанской эскадрой и опасаясь возможных потерь на русских минных заграждениях, часть которых прикрывалась артиллерийским огнем береговых батарей, усиленных за время войны и установленных на Русском острове, то после Цусимы обстановка коренным образом изменилась. Японцы из захваченных русских броненосцев сформировали в составе Соединенного флота свою 4-ю броненосную эскадру, и, казалось, могли начать наступление на Владивосток. Однако японскому командованию впервые в истории морских войн пришлось учитывать серьезную опасность: важное место в обороне Владивостока заняли русские подводные лодки.

* * *

В декабре 1904 года во Владивосток по железной дороге были доставлены шесть подводных лодок: «Касатка», «Скат», «Налим», «Фельдмаршал граф Шереметев», «Дельфин» и «Сом». А до конца лета 1905 года во Владивосток по железной дороге доставили еще шесть подводных лодок, построенных по проектам иностранных корабельных инженеров, которые после сборки и ввода в строй использовались главным образом для несения дозора у острова Русский и разведки в его бухтах.

Все подводные лодки были объединены в отдельный отряд под командованием старшего из командиров лодок лейтенанта Плотто, подчиненного контр-адмиралу Иессену.

29 января 1905 года Иессен провел на крейсере «Громобой» совещание с целью определения способов тактического использования лодок. Их предлагалось направить к японскому побережью для нападения на суда противника в Сангарском проливе, причем большую часть пути до него лодки должны были идти на буксире миноносцев. Второй вариант предусматривал перебазирование подводных лодок в порт Шестаков на восточном побережье Корейского полуострова, откуда они могли бы выходить для поиска вражеских кораблей в Корейский пролив.