Последний поход «Новика»

Адмирал, сопровождаемый командиром, сразу же решительно направился в командирскую каюту, как бы тем самым признавая его заслуги в успешном проведении спасательной операции.

– Вы заметили, Андрей Петрович, что я сдержал данное вам обещание не вмешиваться в ваши приказы и распоряжения?

– Вы, Карл Петрович, проявили истинный героизм! Ведь не вмешиваться в распоряжения подчиненного, имея на погонах орлы, сможет далеко не каждый. Уж я-то это хорошо знаю, уверяю вас.

Адмирал улыбнулся:

– Вы имеете в виду вашего отца?

– В том числе, Карл Петрович. Однако должен отметить, что отец как адмирал был со мной строг, но справедлив.

– Достойное качество руководителя столь высокого уровня. А вот у меня нервы – ни к черту! – голосом усталого человека, успешно закончившего тяжелую работу, признался он. – Нет ли у вас чего-либо, чтобы взбодриться? – И пояснил: – Не хотелось бы, чтобы кто-то еще, кроме вас, знал о моем душевном состоянии. Я же ведь уже признался вам в том, сколь тяготил меня все эти месяцы груз моей вины.

– Я прекрасно понимаю вас, Карл Петрович, и благодарю вас за проявленное ко мне доверие. Но должен предупредить вас о том, что в моей каюте есть только мадера.

– Мадера?! – удивленно вскинул брови адмирал.

– Это традиционный напиток нашей родовой флотской династии. И эта традиция восходит еще к моему прадеду.

– Традиция, достойная уважения! – заключил Иессен.

Андрей Петрович не спеша достал из тумбочки, стоявшей рядом с его письменным столом, бутылку вина и две плитки шоколада, а затем позвонил в колокольчик.

– Накрой, Федор, стол на двоих.

– А не пожелаете ли, ваше высокоблагородие, фруктов? – по-деловому предложил Федор, при виде бутылки с мадерой, с некоторой опаской покосившись на адмирала.

– На сей раз, думаю, обойдемся внутренними резервами? – вопросительно посмотрел Андрей Петрович на адмирала.

Тот утвердительно кивнул головой.

– И держи язык за зубами, Федор! По твоим плутовским глазам вижу нетерпение поделиться со своими дружками сногсшибательной новостью о том, что командир с их превосходительством балуются мадерой.

– Могли бы об этом и не предупреждать, ваше высокоблагородие! – обиделся тот.

– Ты что это себе позволяешь?! – вскипел командир, и вестовой вытянулся в струнку. – Захотелось снова драить палубу шваброй?! Могу устроить! – а затем, видя побледневшее лицо матроса, сменил гнев на милость: – И запомни, Федор, что на обиженных воду возят!

– Есть запомнить, ваше высокоблагородие! – с облегчением ответил тот, почувствовав, что гроза миновала.

– А теперь – ступай!

– Есть! – ответил вестовой и, четко повернувшись через левое плечо, вышел из каюты.

Адмирал молча, но с интересом наблюдавший за этой сценой, усмехнулся:

– Метод кнута и пряника в действии, Андрей Петрович?

– Как учили, Карл Петрович! Школа Морского корпуса! – в тон тому ответил командир, разливая вино по бокалам.

Адмирал поднял бокал:

– Еще раз огромное спасибо вам, Андрей Петрович, за то, что сняли с моей души груз, давивший меня в течение этих долгих месяцев, показавшихся вечностью!

– За успешное снятие «Богатыря» с рифов, Карл Петрович! – с подъемом произнес Андрей Петрович, только теперь окончательно убедившийся в том, какие душевные переживания испытал адмирал.

И они, стоя, по обычаю флотских офицеров, осушили бокалы до дна.

* * *

«Богатырь» стоял в доке, и рабочие «Дальзавода», как муравьи, копошились в его чреве. По расчетам корабельных инженеров, для ввода его в строй требовалось не менее трех-четырех месяцев.

– Многовато! – сокрушенно вздохнул контр-адмирал Иессен.

– Отчего же, Карл Петрович? Ведь почти столько же, да еще с гаком, он простоял на камнях у мыса Брюса, – недоуменно пожал плечами Андрей Петрович.

Адмирал подозрительно глянул на него: уж не подшучивает ли? Но встретив спокойный взгляд командира, успокоился.

– Командующий флотом передал, чтобы вы подготовили представления на отличившихся при снятии «Богатыря» с рифов.

– Будет исполнено! – отчеканил командир крейсера, держа руки по швам.

Вице-адмирал Скрыдлов внимательно просмотрел представления, переданные ему командиром крейсера «Богатырь», а затем, как бы изучающе, посмотрел и на него:

– У меня к вам есть несколько вопросов, требующих пояснений.

– Слушаю вас, ваше превосходительство!

– Вы считаете, как следует из документа, представленного вами, что старший офицер капитан 2-го ранга Белобородов достоин награждения орденом Владимира четвертой степени. Это ваше личное мнение, – подчеркнул он, – или, так сказать, дань необходимости?

– Старший офицер капитан 2-го ранга Белобородов исключительно добросовестный исполнитель, внесший большой личный вклад на всех этапах проведения работ по снятию крейсера с рифов. Это мое личное мнение.

Командующий задумался.

– Почему же тогда окончилась неудачей июньская попытка снятия крейсера с камней?

– Я, ваше превосходительство, дал характеристику капитану 2-го ранга Белобородову как старшему офицеру, а не как исполняющему обязанности командира крейсера.

– Логично. Тем не менее я все-таки хотел бы услышать ответ на свой вопрос.