Последний поход «Новика»

Игнатьев растерянно посмотрел на адмирала, затем на командира. В кают-компании повисла пауза, которую нарушил старший инженер-механик:

– Есть выход, ваше превосходительство! Разрешите?

– Добро, господин штабс-капитан! Действуйте! – заинтересованно разрешил адмирал.

Тот достал перочинный нож, раскрыл его и, подойдя к трюмному механику, у которого на эполетах было по одной-единственной звездочке, сковырнул их и опустил в бокал подпоручика.

– Браво, господин штабс-капитан! – воскликнул адмирал, и все одобрительно заулыбались.

– А подпоручик пусть пока походит капитаном – я не буду на это в обиде! Тем более что его эполеты стали вроде бы и капитанскими, но, заметьте, господа, без бахромы штаб-офицера, – улыбнулся и старший инженер-механик, а Игнатьев даже порозовел от его шутки.

– Спасибо, Иван Иванович! Выручили! – и командир, повернувшись к адмиралу, пояснил: – Механикам зачастую приходится решать и не такие задачи при поломках машин и механизмов. Да к тому же в условиях ведения боя с неприятелем, в чем я лично убедился как на миноносце «Бесстрашный», так и на крейсере «Новик».

Механики благодарно посмотрели на своего командира. Не часто им приходилось слышать столь лестные слова, а тут еще в присутствии самого адмирала.

– Вы правы, Андрей Петрович. Корабль без хода – это уже вовсе не корабль… Достаточно вспомнить хотя бы печальную участь «Рюрика», оставшегося без хода во время боя в Корейском проливе с крейсерской эскадрой Камимуры, – и адмирал тяжко вздохнул.

Затем взял в руку бокал. То же сделали и все присутствующие.

– За офицеров крейсера «Богатырь», принимавших участие в великом деле – снятии его с каменных рифов и возвращении в боевой состав флота!

* * *

– Могу ли я, Андрей Петрович, пригласить господ командиров в вашу каюту? – спросил адмирал и, заметив оттенок недоумения в их глазах, пояснил: – Я хотел бы ознакомить вас, господа, с одной из родовых традиций командира «Богатыря».

– Вы заинтриговали нас, Карл Петрович! – сдержанно заметил командир «России», явно ревнуя к тому вниманию, которое их начальник уделяет командиру «Богатыря».

Это не ускользнуло от внимания адмирала.

– Мы же с вами, господа, в гостях у Андрея Петровича, командира крейсера, офицеры которого отмечены самим государем императором!

– Прошу вас, господа, проследовать в мои апартаменты!

Когда все уселись в кресла в командирской каюте, которые расторопный Федор дополнительно принес из адмиральской каюты, Андрей Петрович достал из тумбочки две бутылки мадеры и поставил их на стол.

– Вот это и есть одна из традиций рода Шуваловых – угощать гостей исключительно мадерой, – пояснил он.

– Шувалов, Шувалов… Это, случайно, не представитель вашего рода, автор приключенческого романа в двух частях, которым мы зачитывались еще в Морском корпусе? – заинтересованно спросил командир «Громобоя», а командир «России» поддержал его кивком головы.

– Один из них, господа, – с гордостью за предка подтвердил тот. – Андрей Петрович Шувалов, мореплаватель и ученый, – мой прадед.

– Вы можете гордиться своим предком, Андрей Петрович, тем более вашим полным тезкой! Однако фамилии Шувалова и Чуркина как-то не совсем сочетаются… – заметил командир «Громобоя».

– Все очень просто, Лев Алексеевич. У моего прадеда из наследников была только дочь. Она вышла замуж за Чуркина, а он скоропостижного скончался в Бухаре от желтой лихорадки, будучи там помощником русского посланника. Поэтому с трехлетнего возраста ее сына, то есть моего отца, воспитывал его дед, Андрей Петрович Шувалов. Потому-то мы и относимся к роду Шуваловых, – пояснил он командиру «Громобоя».

– У вас прекрасная родословная, Андрей Петрович. А главный герой этого романа, поручик, если мне не изменяет память, действительно любил, если так можно выразиться, «баловаться» с Фаддеем Фаддеевичем Беллинсгаузеном[101] именно мадерой.

– Должен уточнить, Лев Алексеевич, – заметил тот. – Главный герой романа, то есть мой прадед, действительно был поручиком, но гвардии.

– Прошу прощения, Андрей Петрович, но это действительно существенное упущение с моей стороны! – приложил тот руку к сердцу.

– Ну что же, господа, мы уже благополучно выяснили все аспекты традиции рода Шуваловых, и не пришло ли время приступить к исполнению этой самой традиции? – подвел итог адмирал.

– Вы, Карл Петрович, как всегда, не упускаете из вида содержательную нить любого события! – признательно произнес хозяин каюты и, вызвав вестового, приказал накрыть стол на четверых.

Когда это было исполнено, вестовой вопросительно посмотрел на Андрея Петровича.

– Все правильно, Федор, принеси фрукты из буфета кают-компании.

И тот метнулся выполнять приказание.

– Вы, Андрей Петрович, как вижу, уже научили своего вестового разговаривать с вами взглядами? – добродушно усмехнулся адмирал.

– Ничего удивительного в этом, Карл Петрович, нет. Ведь именно в вашем присутствии он получил от меня нагоняй как раз за эти самые фрукты. А дважды наступать на одни и те же грабли свойственно только идиотам, к коим мой вестовой ни в коем случае не имеет какого-либо отношения.