Последний рубеж

«То же самое и в Станичке…» – продолжил размышлять он, сразу определив, где находится дом Щербаковых, но рассмотреть с такого расстояния чернеющие в нём, словно выбитые глазницы, оконные проёмы и две неухоженные могилы во дворе он, конечно, не мог.

– Знаешь, о чём я думаю, Эндель? – воодушевлённо сказал Новицкий стоявшему рядом другу, глубоко вдыхая студёный аромат морозного воздуха. – Когда мы освободим наш город, я не уйду из него, пока не найду Полину. Если надо, сбегу и буду её искать. К чёрту всё остальное! Я ведь только ради неё и иду в эту мясорубку.

Сердце Мэри с болью замерло в груди, дыхание перехватило. Конечно, ему уже давно следовало набраться смелости и обо всём рассказать Андрею, но достаточной храбрости у него до сих пор не находилось, тем более что с каждым днём сделать это казалось всё сложнее.

«Но теперь-то уж точно он должен обо всём узнать», – решил Эндель и осторожно спросил:

– А ты не думал, что её уже, возможно, нет в живых?

Новицкий повернулся и непонимающе уставился на друга:

– Ты, вообще, соображаешь, что говоришь?

Мэри смутился и отвёл глаза. Едва он собрался с мыслями, из-за спины донёсся раскатистый голос Куникова:

– Отряд, стройся! К штабу – шагом марш!

Андрей резко развернулся и быстро зашагал прочь, давая понять, что не намерен продолжать этот разговор. Эндель раздосадовано пошёл вслед за ним. Несколько минут они молча шагали бок о бок по замёрзшей и заснеженной после внезапно ударивших холодов серпантинной дороге. В частых просветах между покрытыми ледяной коркой кустарниками серел металлический блеск моря. «Пожалуй, именно так – глухо, утробно и голо – выглядит незнание человека о судьбе своих близких», – подумал Мэри, глядя со щемящей тоской на безрадостную картину свинцово нависающей над ними зимы, и, повернувшись к Новицкому, сказал:

– Ты всё-таки подумай над моими словами…

– Эндель, замолчи! Очень тебя прошу! – резко оборвал его Андрей. – Ещё одно слово, и я за себя не ручаюсь…

Но Мэри уже твёрдо решил рассказать обо всём. Он вытащил из кармана кольцо и, намереваясь отдать его заметно раздражённому Новицкому, продолжил:

– Разве ты совсем не допускаешь, что твоя Полина могла оказаться на месте той девушки, которую фашисты…

Эндель не успел закончить фразу, потому что в глазах внезапно потемнело – тяжелейший удар кулаком в челюсть опрокинул его, и он упал в снег.

Неожиданное происшествие заставило отряд остановиться. Бойцы неровными рядами столпились вокруг Новицкого и Мэри.

– Я просил тебя заткнуться по-хорошему? Так что не обижайся! – яростно проорал Андрей, приближаясь к распластанному на земле другу.

Эндель тем временем обнаружил, что в момент удара Новицким выронил кольцо, и, чтобы не позволить затоптать место, где его потом можно было бы найти, быстро вскочил на ноги и попытался оттолкнуть друга назад. Тот, расценив это как ответное нападение, ударил Мэри коленом в живот, а Эндель, вынужденно защищаясь, повалил Андрея на землю подсечкой. Завязалась драка. Друзья катались в снегу, отчаянно колотя друг друга. В конце концов Новицкому удалось прижать Мэри к земле, однако, едва он занёс над ним кулак, внезапно возникшая сила оторвала его от Энделя и отшвырнула далеко в сторону. Он с размаху ударился спиной об обледеневшую скалу и рухнул в сугроб под ней. Между дерущимися стоял Куников.

– Что за ерунда тут у вас? – свирепо спросил он.

– Извините, товарищ майор… – произнёс Андрей, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от снега. – Я виноват. Первым его ударил…

– Не совсем так… – торопливо перебил Мэри. – Тут больше моя вина. Сам спровоцировал.

– Встать в строй! Быстро! – крикнул Цезарь, понимая, что бойцы не держат друг на друга зла и инцидент можно считать исчерпанным. – Чтобы такого больше не повторялось!

Морские пехотинцы быстро смыкались вокруг Энделя и плотными рядами уходили вперёд, окончательно втаптывая в рыхлый снег непонятно куда упавшее и так и не найденное им кольцо. Ругая себя за то, что он потерял последнюю возможность убедить Новицкого выслушать его, Мэри, понурив голову, занял своё место в строю и вместе со всеми зашагал в сторону Геленджика…

Построение отряда с последующей погрузкой на катера было назначено на девятнадцать часов. После обеда Куников предоставил бойцам свободное время, чтобы они отдохнули перед ночной атакой, написали письма родным, завершили какие-то оставшиеся дела. Эндель, прикинув, что мог бы успеть сбегать на место утреннего происшествия и попытаться найти кольцо, решил рискнуть. Он незаметно выбрался из города и со всех ног побежал к хорошо отпечатавшемуся в памяти изгибу дороги.