Последний рубеж

Дверь без шума отворилась, и в образовавшуюся щель заглянул курьер.

— Доставили? — спросил у него Грин.

Курьер выразительно хлопнул ресницами: мол, так точно, сэр. И получил распоряжение:

— Пригласите.

Послышались шаркающие шаги, и через мгновение-другое в кабинете появился по местным меркам пожилой, далеко за шестьдесят, человек. Мощный лоб с глубокими бороздами морщин, мозолистые ручищи, бурый цвет обветренного лица и рассеянный взгляд испорченных постоянным чтением глаз выдавали в невысоком сутулом бородаче и книгочея и землекопа. Одет он был в нечто брезентовое и бесформенное — плащ не плащ, накидка не накидка. На голове имел серую широкополую шляпу, на ногах — потрепанные кеды фирмы «Абидас», под мышкой держал истрепанную кожаную папку, из которой выглядывали желтоватого цвета листы.

Войдя, бородач задержался у порога и смешно поводил носом.

«Как крыса, забравшаяся в сырную лавку», — подумал Харднетт.

— Боррлом Анвейрром Зоке, историк, археолог, антрополог, — представил Грин вошедшего. Ученый кивнул и коснулся края шляпы. Тем временем майор указал рукой на Харднетта и задумался над тем, как представить его.

— Господин Зоке, называйте меня полковником, — опередил Грина Харднетт. — Просто полковником. А я буду называть вас профессором. Я знаю, что вы не профессор, но мне будет удобно, а вам, думаю, приятно. Не против?

Боррлом Зоке, прищурив глаза, сфокусировал взгляд на Харднетте и недоверчиво спросил:

— Вы действительно специальный агент Комиссии?

Говорил он на всеобщем языке очень правильно, практически без акцента, но так, будто набрал в рот стакан меда, — слова вязли и прилипали друг к другу.

— А что, я не похож на агента? — Харднетт встал и обернулся вокруг себя.

Боррлом Зоке ничего не ответил, но еще раз скептически осмотрел его с ног до головы. Похоже, больше всего его смутили босые ноги землянина.

Харднетт это понял.

— Не обращайте внимания на мой внешний вид, — попросил он. — Это элемент конспирации.

— Вы не доверяете аррагам? — спросил Боррлом Зоке. В вопросе явно прозвучало одобрение.

— Скажем так, не всегда и не во всем, — дипломатично ответил Харднетт. — И в связи с этим, я хотел бы попросить вас, профессор, чтобы и сам факт нашей беседы, и ее содержание остались тайной для аррагейцев. Иначе может приключиться…

Боррлом Зоке не дослушал его.

— Со своей стороны я хотел бы попросить того же и от вас, — запальчиво сказал он. — Даже не попросить, а потребовать.

— Вот так? — поразился Харднетт. Такая постановка вопроса его позабавила.

Боррлом Зоке, взгляд которого в ту минуту исполнился величавого презрения, кивнул:

— Только так. Больше не хочу иметь с ними никаких дел. Они идиоты! Причем идиоты, упорствующие в своем идиотизме.

— А мы, по-вашему, не… — начал Харднетт.

Но Боррлом Зоке вновь опередил его:

— Я так вам скажу — посмотрим. Хотя то, насколько медленно вы отреагировали на мое сообщение, говорит не в вашу пользу.

Харднетт заулыбался, ему было по душе такое откровенное, не прикрытое никакими пошлыми оговорками нахальство. Но секунду спустя он погасил улыбку и заметил:

— Зря вы, профессор, обвиняете нас в медлительности. Не успели вы в звоночек звякнуть, а я уже здесь. — Харднетт ткнул себя в грудь. — Вот он я. Налицо. Хотя и не совсем официальный, но уполномоченный представитель властей Большой Земли.

— Нам нужен не один эмиссар, а тысячи воинов, — недовольно проворчал Боррлом Зоке. — И не сегодня, а еще вчера. Пророчество сбывается. Понимаете? Кошмарный сон становится явью.

— Так, стоп! — остановил его Харднетт. — Тут мы подходим к той теме, ради которой я здесь. Присаживайтесь, профессор. Устраивайтесь. И поудобней. Будем разговоры разговаривать.

Медленно передвигая ноги, будто водолаз в скафандре, Боррлом Зоке приблизился. Обнажил лысоватую голову, опустил шляпу на стол, рядом аккуратно пристроил папку и сел в одно из кресел.

Харднетт обошел стол, сел напротив и, глядя на ученого в упор, произнес:

— Итак, профессор, я вызвал вас… — Увидев, как скривился собеседник, полковник быстро исправил ошибку: — Простите, профессор. Конечно же, не вызвал, а пригласил. Да — пригласил. Для того, собственно, чтобы своими собственными ушами услышать то, о чем на днях вы сообщили нашему сотруднику. — Он кивнул в сторону Грина. — Сможете?

— Запросто, — согласился Боррлом Зоке.

— Но, прежде чем вы начнете, я хотел бы прояснить для себя одну принципиальную вещь.

Ученый нахмурил брови:

— Какую?

— Я хотел бы понять, насколько серьезны ваши слова.

— У вас есть сомнения?