«Послесловие»

За тень былого ухватиться,
Идти сквозь лунные страницы,
Не веря больше ничему.
Шептать слова разгоряченно
И вглядываться обреченно,
В непроницаемую тьму.
Нет больше никакого дома,
Одна предзимняя истома,
Надежд далеких блеклый сон.
Душа из серого бетона,
Что гибнет гордо и без стона,
В пересечении времен.
Бегут нескладные фигурки,
Играют с жуткой болью в жмурки
Себя теряя навсегда.
Безумье прет напропалую,
Ведет колючую и злую
Тоску сквозь дни и города
Судьба опять накличет лихо,
К тебе подкрадываясь тихо,
Сметая жизни пыльный хлам.
Вплетая вмиг в узор событий
Беды блистающие нити,
Дробя тебя напополам.
Как странно все и как превратно.
Грусть возвращается стократно,
И множит бытия кисель.
И в поисках исходной точки
Бредут куда-то одиночки,
Миров вращая карусель.

2.

Так и живешь на самом дне
Метафизического Ада.
В потусторонней глубине,
В безумьи яростного взгляда.
Так и тоскуешь ни о чем,
И ловишь жуткой скуки вздохи,
Надменно-зло пожав плечом,
Бредешь по призрачной эпохе.
Так и следишь за суетой,
Ее преобразуя вещи
Потусторонней красотой,
Что льется из небесных трещин.
Так и любуешься судьбой
Чуть обреченно, иронично,
Что хочет совпадать с тобой,
И воплощать тебя трагично.
Так и уходишь в темноту,
Где звезд узоры вечно ткутся,
Где, обращаясь в пустоту,
И жизнь и смерть пересекутся.

3.

Словно скользкие тени качаются дни,
Все безумней, нелепее и все сильнее…
Потому что уже понимают они,
Что последняя цель стала ближе, роднее…
И секундная стрелка торопит и злит,
Перебоями делаясь в ритме сердечном,
Словно воздух, что в этом пространстве разлит,
Закипая поет о высоком и вечном.
И опять прилипают к гортани слова,
И душа ощущает беды притяженье.
Словно это и есть тот полет волшебства,
Той прекрасно-несчастной мечты отраженье.

4.

Все тайны на поверку — пустяки…
Обыденно часы твои стучат.
Шаги беды прекрасны и легки,
И призраки по-прежнему молчат.
И ты среди изломанных теней
Грустишь, ты с чем-то темным породнен.
И любишь одиночество сильней,
Над блекнущей душой своей склонен.
И все, что не получится никак,
Стучит тоской, отчаяньем в виске…
И строчка — красоты предвечной знак —
Застыла навсегда в черновике.

5.