Посмертные записки Пиквикского клуба

Выкрикивая эти бессвязные слова, мистер Пиквик бросился между разъяренными драчунами как раз вовремя, чтобы принять удар саквояжа в один бок и совка — в другой. Мистеру Пиквику пришлось бы, по всей вероятности, жестоко поплатиться за свое человеколюбивое вмешательство, если бы мистер Уэллер, привлеченный возгласами своего хозяина, не влетел в кухню и не прекратил драку следующими решительными действиями: схватив мешок из-под муки, он набросил его на голову могущественного Потта и туго закрутил у него за спиной.

— Отнимите этот сак у другого сумасшедшего! — крикнул Сэм Бобу Сойеру и Бену Аллену, которые вертелись вокруг дерущихся с ланцетами в руках, готовые пустить кровь первому павшему в битве.

Запыхавшийся «независимый» позволил себя обезоружить. Мистер Уэллер снял с Потта гасильник и предоставил ему свободу с таким напутствием:

— Ступайте мирно спать, а не то я уложу вас обоих в одну постель, и тогда деритесь с завязанными ртами сколько вам угодно. А вы, сэр, будьте добры пожаловать сюда, — прибавил он, беря мистера Пиквика за руку и уводя в его комнату.

Враждующим издателям ту же услугу оказал хозяин под бдительным присмотром мистера Бена Аллена и мистера Боба Сойера.

На следующее утро оба редактора уехали в разных каретах, когда остальные путешественники еще спали; а так как погода прояснилась, то мистер Пиквик и его спутники устремились в Лондон.

Глава сорок седьмая, уведомляющая о важной перемене в семействе Уэллеров и безвременном падении красноносого мистера Стиггинса

Считая, что ввести Боба Сойера и Бена Аллена к молодой чете, не подготовив последнюю, было бы неделикатно, мистер Пиквик предложил такой план действий: он с Сэмом поедет в «Джордж и Ястреб», а молодые люди временно остановятся где-нибудь в другом месте. Охотно на это согласившись, мистер Бен Аллен и мистер Боб Сойер отправились в уединенную таверну на окраине Боро, в буфетной которой в былые времена их имена частенько красовались над длинными столбцами выведенных мелом цифр.

— Ах, боже мой, мистер Уэллер! — воскликнула хорошенькая горничная, встречая Сэма у дверей.

— Лучше б вы сказали: «Ах, душка мой», — отозвался Сэм, отставая от своего хозяина, чтобы он не слышал их беседы.

— Что вы за глупости говорите, мистер Уэллер! — заметила Мэри. — Перестаньте, пожалуйста!

— Что перестать? — осведомился Сэм.

— То, что вы делаете, — ответила хорошенькая девушка. — Вот уже четыре дня вас ожидает письмо; его принесли через полчаса после вашего отъезда, а на конверте написано: «Срочно».

Сэм взял письмо, сел рядом с Мэри у окна и вскрыл конверт.

— Ого! — воскликнул Сэм. — Это что же значит?

— Надеюсь, ничего плохого? — сказала Мэри, заглядывая через его плечо.

Сэм освежился поцелуем и прочел следующее:

«Маркис Грэнб и Доркинк среда

Милый мой Сэмль!

Мне очинно жалко, што имею удовольствие сопшить худую новость твоя мачиха схватила простуду в следствии небларазумново сиденя слишком долго на мокрой траве в дошть слушая пастыря который не мог уйти до позней ночи потому как накачался грогом и не мог остановится пока не мношка не протрезвел на што потребовалос час времени дохтур сказал еслиб она хватила грогу не до этово а после ничевоб этово не было калеса ей смазали сразу и зделали што могли придумать штоб она опять покатила ваш отец надеялся што все пойдет налад но только при повороте сынок она попала не на ту дорогу и понеслас подгору без удержу и хоть лекарь осаживал штоесь мочи толку не вышло так што в шесть часов без двадцати вчера вечером она промчала последнюю заставу и покончила свой путь гораздо ранше законнаво срока может от чясти потому што кой как загружалась между протчим ваш отец говорит што если ты приедешь повидатся со мною Сэмми он будет очинно рат потому как я савсем один Сэмивел премичание он хочет штоб это писалос так а я говорю это ниверно и потому как надо много чево уладить он уверен ваш хазяин небудит возрожать конешно небудит Сэмми потому как ято ево знаю засим он шлет свое пачтение к чему я присоединяюс и остаюс Сэмивел с потрахами твой

Тони Веллер».

— Бестолковое письмо! — сказал Сэм. — Поди разбери, что значат эти «он» и «я». Почерк не папашин, кроме подписи печатными буквами, это его.

— Может быть, кто-нибудь другой писал за него, а он потом подписался, — предположила хорошенькая горничная.

Сэм еще раз прочитал письмо и, складывая его, задумчиво произнес:

— Значит, померла, бедняга! Жаль ее. Она была бы неплохой женщиной, если бы ихние пастыри не сбивали ее с толку. Очень жаль ее. А впрочем, — прибавил он, кладя письмо в карман, — от судьбы не уйдешь, как сказала старая леди, когда вышла замуж за лакея.

Мэри покачала головкой и вздохнула.

— Надо идти к повелителю проситься в отпуск, — сказал Сэм.

Мэри опять вздохнула. Письмо было такое трогательное.

— До свиданья, — сказал Сэм.

— До свиданья, — ответила хорошенькая горничная, отворачиваясь.

— Ну, пожмите мне на прощанье руку, — сказал Сэм.