Посмертные записки Пиквикского клуба

— Что касается оснований для вчинения иска, сэр, — начал Додсон патетическим тоном, — то с этим вопросом вам лучше всего обратиться к вашей собственной совести. Мы, сэр, руководимся единственно заявлением нашей доверительницы. Это заявление, сэр, может быть истинным или ложным; может быть достойным веры или недостойным; но если оно истинно и если оно достойно веры, то я, не колеблясь, скажу, сэр, что наши основания для вчинения иска, сэр, серьезны и не могут быть оспорены. Может быть, вы человек невезучий, сэр, или, может быть, вы — авантюрист, но если бы я должен был высказать свое мнение под присягою, сэр, я, не колеблясь, заявил бы, что одно из двух, сэр.

— Прекрасно, сэр, — сказал мистер Пиквик со страдальческим выражением на лице, — позвольте мне вас заверить, что в этой истории я выступаю как человек до крайности невезучий.

— Искренне желаю, чтобы это было так, сэр, — отозвался Додсон. — Первоначальный приказ, сэр, — продолжал он, — был выдан по форме. Где наш реестр praecipe, мистер Фогг?

— Вот он, — сказал Фогг, передавая ему книгу в пергаментном переплете.

— Вот, изволите видеть, — продолжал Додсон. — «Capias Марта Бардль, вдова, против Сэмюела Пиквика. Убытки — 1500 фунтов. Со стороны истицы Додсон и Фогг. Августа 28-го, 1830 г.». Всё по форме, сэр, совершенно по форме! — Мистер Додсон кашлянул и взглянул на Фогга, который подтвердил:

— Совершенно по форме! — И оба взглянули на мистера Пиквика.

— Должен ли я это понимать так, что вы серьезно намерены начать этот процесс? — спросил мистер Пиквик.

— Понимать, сэр? — повторил Додсон, едва заметно улыбаясь. — Разумеется.

— И что эти убытки действительно определяются в полторы тысячи фунтов?

— И можете быть уверены, сэр, что если бы наша доверительница послушалась нашего совета, сумма была бы увеличена втрое, сэр, — ответил Додсон.

— Во всяком случае, — присовокупил Фогг, взглядывая на Додсона, — миссис Бардль настаивала, что не уступит ни фартинга.

— Да, разумеется! — добавил Додсон твердо, ибо процесс еще только начинался, и нельзя было допускать полюбовного соглашения, даже если бы мистер Пиквик пожелал этого.

— А раз вы ничего не предлагаете, сэр, — продолжал Додсон, протягивая мистеру Пиквику какую-то бумагу, — то мне остается только вручить вам копию этого судебного приказа, сэр.

— Прекрасно, джентльмены, прекрасно! — вскакивая и вскипая гневом, воскликнул мистер Пиквик. — Дальше вы будете говорить с моим поверенным, джентльмены.

— Будем крайне рады, — ответил Фогг, потирая руки.

— Крайне, — подпел Додсон, отпирая дверь.

— Но прежде чем расстаться с вами, джентльмены, — сказал возбужденно мистер Пиквик, оборачиваясь на пороге, — позвольте мне заявить вам, что из всех постыдных и отвратительных махинаций...

— Позвольте, сэр, позвольте, — перебил Додсон с величайшей вежливостью. — Мистер Джексон! Мистер Уикс!

— Сэр? — отозвались оба клерка, появляясь внизу лестницы.

— Мне только нужно, чтобы вы слышали, что говорит этот джентльмен, — объяснил Додсон. — Пожалуйста, сэр, продолжайте; вы, кажется, сказали «постыдные и отвратительные махинации»?

— Да, сэр! — ответил возмущенный мистер Пиквик. — Я сказал, сэр, что из всех постыдных и отвратительных махинаций, которые когда-либо предпринимались, это — самая отвратительная и позорная, я повторяю это, сэр!

— Вы слышали, мистер Уикс? — спросил Додсон.

— Вы не забудете этих выражений, мистер Джексон? — спросил Фогг.

— Может быть, вам угодно назвать нас вымогателями, сэр? — не унимался Додсон. — Пожалуйста, сэр, если это доставит вам удовольствие...

— Да! — вскричал мистер Пиквик. — Вы — вымогатели.

— Прекрасно! — сказал Додсон. — Надеюсь, вы слышите оттуда, снизу, мистер Уикс?

— Слышу, сэр.

— Не лучше ли вам подняться на несколько ступеней, если вам плохо слышно? — прибавил Фогг. — Продолжайте, сэр. Не назвать ли вам нас ворами, сэр? Или, может быть, вам угодно нанести одному из нас оскорбление действием? Сделайте одолжение, мы не окажем ни малейшего сопротивления. Продолжайте, сэр.

Так как Фогг находился в соблазнительной близости от кулаков мистера Пиквика, то можно не сомневаться, что сей джентльмен выполнил бы столь настоятельную просьбу, если бы не вмешательство Сэма, который, услышав пререкания, выскочил из конторы, взбежал по лестнице и схватил своего хозяина за руку.

— Уходите сейчас же, — сказал мистер Уэллер. — Игра в волан — штука замечательная, но когда волан — это вы, а ракетки — два законника, забава становится опасной. Пойдемте, сэр! Если вам нужно отвести душу и поколотить кого-нибудь, пойдемте во двор и поколотите меня, а здесь, пожалуй, это будет слишком дорогое удовольствие.

И без всяких церемоний мистер Уэллер стащил своего хозяина с лестницы, проволок через двор и, поставив его в безопасном месте на улице Корнхилл, отступил в сторонку, приготовясь следовать за ним в любом направлении.

Мистер Пиквик рассеянно побрел вперед, пересек улицу против Меншен-Хауса и направил свои стопы в сторону Чипсайда.

— Я пойду прямо в контору мистера Перкера, Сэм.

— Это — то самое место, куда вам нужно было пойти еще вчера вечером, сэр.